Русская любовь. Секс по-русски

Больше одного мужика проститутка за ночь не имеет. Их красоту и здоровье сутенеры ревниво оберегают. Когда спят с ними, то часто можно услышать: «Ты что, оборзела? Посмотри на свои руки, что-то мышцы отвисли, жопа провисла, да и кожа дряблая. Смотри, блядь, срочно исправляй недостатки, а то быстро у меня на панель пойдешь». И идут, и в страхе исправляют своё тело, а то гляди и вправду окажется на панели с дешевыми, наглыми деревенскими проститутками. По этому «фитнес-центры» набиты красивыми девочками.

— Нет. В «Националь» не попадешь, — горько вздыхает собеседница.

Господи! Каким счастливым почувствовал себя московский гость-«иностранец», когда вспомнил, какую счастливую молодость он когда-то прожил, стоя на том же самом месте, где была сейчас на месте греха, нищеты и унижений местная проститутка Леночка.

— А ну их всех на хуй, — в сердцах говорит проститутка. — Ну, что? Давайте прощаться, а том мне попадет.

В стороне стояли сутенеры, видимо, недовольные, что их подопечная долго болтает.

— А знаете, я бы с вами не поехала даже за двойную плату.

— Почему? — последовал вопрос.

— А потому, что все бывшие русские — теперь эмигранты — приезжают сюда в гости, изголодавшись по сексу. Трахают все, что ползает и шевелится. Ведь заебете насмерть. Поэтому и не поеду хотя говорю вам это зря. Сама вижу, что не поедете.

— Ну и ну, — думает гость. — Вот это комплимент, как в воду глядела девчонка. Если бы поехал, могло бы так случиться, несмотря на то, что девушка сказала, что у нее внизу все болит.

Но он и вправду не поедет. Потому что любовь за деньги ему отвратительна.

— Боже мой! — думает гость — Какое раньше было счастливое время для молодежи, хотя были ужасающая бедность и нищета. Но среди всего этого не было нищеты духа.

Попрощавшись, он заходит в магазин, где когда-то стоял его отец и выпивал бокал шампанского с конфеткой.

Смотри — чудеса. Магазинчик пуст: нет ни шампанского, ни конфет. Голые полки, нищета, нищета. И вот человек с седой головой, кажется, еще больше поседевший за время своей прогулки, стоит в переходе метро, где в 1955 году он встретил свою первую женщину. Он думает о том, что тот большой ключ, украденный ею, до сих пор висит у нее на стенке. Мужчина облегченно вздыхает. В западной жизни за 18 лет эмиграции он стал чутким и обязательным.

В такси — скорей в такси! И на старый Арбат! Вернее, туда, где от него что-то осталось.

Стоит на том месте, где споткнулась и упала Верочка, стоит и плачет.

Не слишком ли часто плачет мужчина? Нет, не часто. Он плачет от понимания утраты его прошлой жизни, он оплакивает потерю Любви. Иностранец за время «длительной эмиграции» узнал о судьбе своих друзей и о смерти своего друга.

Такси! И на кладбище к Виктору.

Неухоженная могилка с наклонившимся над ней деревцем. Спи, Виктор, спокойно. Ты налюбился, ты наелся сексом, ты получил в жизни одно из самых больших наслаждений, которое только может быть. Жалко, что ты не сумел выбраться из этой нищей жизни. Даже больше, рабской жизни, которую в молодости скрашивала молодость, спился и умер. Мир праху твоему и царствие тебе небесное!

Иностранец вернулся в «Националь», пошел в бар. Был вечер. Вечно шумящая Москва осветилась кое-где неоновыми рекламами. Бар заполнен мужчинами и проститутками. Приглушенно звучит хорошая музыка. Уют и тепло, негромкий говор. Девицы стараются вовсю понравиться иностранцам. Коверкая английский, они о чем-то говорят с ними. Наш знакомый выпивает 150 г коньяка и поднимается в свой номер.

Неспокойно и грустно на душе. Тяжело. Алкоголь делает свое дело. Он засыпает. Завтра — Белорусский вокзал и поезд в Германию.

Утром он выходит из «Националя». Беглым взглядом осматривает улицу и понимает, что вчера он прошел по руинам своей молодой жизни, прошел по ней, словно разрушенной атомной бомбой. По прежней Любви. Понимая это, он все равно счастлив. Потому что его память снова возвратила его туда, куда невозможно вернуться. Сейчас он поедет на свою вторую родину которая дала ему и его любимой жене счастье быть свободными. Он знает, что больше никогда не вернется домой в Москву. Сев в вагон, он достает фляжку коньяка, выпивает ее и ложится на полку купе. Прошептав, «Прощай, Москва, прощай навсегда!», закрывает глаза.

Поезд тихо трогается с места. Но он этого не слышит и не замечает.

Жизнь — в погоне за сексом

Воплощённая невинность Медведев А. — 1985 г.