Русская Ницца

«В Булонском лесу встречается столько жителей Ниццы, что на один момент мне показалось, что я в Ницце. Ницца так прекрасна в сентябре… Я вспоминаю о прошлом годе: утренние прогулки с моими собаками. Небо такое ясное, серебристое море… Здесь нет ни утра, ни вечера. Утром — везде выметают, вечером — эти бесчисленные фонари просто раздражают меня. Здесь я теряюсь, не умею различить утренней зари от вечерней. А там — так хорошо! Чувствуешь себя как в гнездышке, окруженном горами, не слишком высокими и не бесплодными. С трех сторон точно грациозная драпировка, а спереди — громадное окно, бесконечный горизонт, вечно тот же и вечно новый. Я люблю Ниццу; Ницца — моя родина, в Ницце я выросла, Ницца дала мне здоровье, свежие краски. Там так хорошо! Просыпаешься с зарей и видишь, как восходит солнце, там, налево, из-за гор, которые резко выделяются на голубом серебристом небе, туманном и кротком — и задыхаешься от радости! К полудню солнце против меня. Становится жарко, но воздух не раскален, тихий береговой ветерок всегда приносит прохладу. Все, кажется, заснуло. На бульваре ни души, разве какие-нибудь два-три жителя Ниццы, задремавшие на скамейке. Тогда я дышу свободно и наслаждаюсь. Вечером опять небо, море, горы. Но вечером все кажется черным или темно-синим. А когда светит луна, по морю бежит точно громадная дорога или рыба с алмазной чешуей; я остаюсь в своей комнате у окна, с зеркалом и двумя свечами — спокойна, одна, ничего мне не нужно, и я благодарю Бога!»

К сожалению, «отношения» с бароном Шарлем Герик д'Эрвиненом ни к чему не привели.

После этого фиаско Мария с матерью вернулись в Ниццу, где их ждала вилла, купленная Надин Романовой на деньги своего старика-мужа. В этой вилле, развороченной начавшимися ремонтными работами, также поселились дедушка Марии и вечно пьяный дядя Жорж.

В Ницце Мария познакомилась с человеком, который помог ей забыть парижского барона. Это был Эмиль д'Одиффре, представитель «золотой молодежи», эксцентричный весельчак и член комитета по организации местного карнавала.

О том, что произошло дальше, биограф Марии Башкирцевой А. Л. Александров пишет:

«Вокруг их семейства снова разгорается скандал: Жорж Бабанин осужден на месяц тюрьмы за пьянку и избиение в поезде на Монте-Карло «дамы», с которой он жил, кроме того, он должен заплатить этой даме штраф в сто франков».

Надежды Марии не сбылись. Знакомство с д'Одиффре не дало ей доступа в высшие крути обитателей Ниццы. Да, Эмиль пригласил ее на открытие своей виллы, но там не оказалось никого из числа тех, кого можно было бы назвать «сливками общества». Он не оправдал ее надежд и не сделал предложения, на которое так рассчитывала ее семья. Как следствие Мария впала в депрессию.

Чтобы хоть как-то отвлечь девушку, ее тетя заложила свои бриллианты и поехала с ней в Париж, а потом в Италию. После этого Мария возвратилась в Ниццу, но так и не обрела душевного покоя.

* * *

Далее влюбленность Марии Башкирцевой в Ниццу начала проявляться все сильнее и сильнее.

1 января 1876 года она писала: