Русская ось колеса Сансары

Лера погрузилась в корректуру и форматирование текста. Офисными электронными редакторами владела в совершенстве. Такая работа ей однозначно нравилось. Править то, что сделано другими – это в ее духе!

Она читала с предвкушением важного и знаменательного начала и, вместе с тем, вносила косметический шарм в текст. И так увлеклась, что не заметила, как тихонько отворилась дверь, через которую просочилась темная фигура. В воздухе резко распространился смрад. Лера поморщилась, оторвала глаза от монитора и посмотрела на вошедшую тень. В лице ее мгновенно отобразилась гримаса отвращения.

– Ты из какой лужи выбрался, чучело? – гневно вопросила прилежная сотрудница и картинно заткнула нос пальчиками.

Пред ней стоял Леша с осовевшим взглядом, иссиня-черными кругами под глазами на сером лице, взъерошенный, нечесаный, помятый и, казалось, покачивался на ослабевших, подкашивающихся ногах.

– Ты где вообще был, чудило?

– Как ты была права, Валерия Александровна, уехав из шашлычной! Как права, – заныл он. – Спустя пять минут чурбан принес мне две порции, что мы заказали. Я, чтобы не пропадать добру, слопал… и тут началось… В животе забурлило, застонало, завыло, полезло все из всех дырок. Одним словом, отравился. Трое суток полоскало. С унитазом в обнимку сидел три дня и три ночи. Во, как бывает!

– Ффу! Нырнул бы туда, в унитаз, чтобы не мучиться… Отойди от меня подальше.

– Разреши, я тут присяду, за стол Веэв… Чайку бы мне крепкого, горячего.

– Уж не думаешь ли ты, что я сейчас буду отхаживать тебя? Включай сам чайник. Заваривай себе чай. Да делай все побыстрее. Рассказывай, как поручение выполнил.

– Счас, счас только пару глоточков сделаю. Дай пять минут, – умоляюще сказал Леша, и за эти пять минут ожидания, когда заварится чай, он откинулся в крепкий сон.

Богатырский храп резанул по ушам Леры.

Она вскочила, как ужаленная и, потрясенная наглостью (в ее присутствии и в такое-то время давать храпака!), не выходя из-за стола, положила на ладонь половину пачки бумаги формата A4, покачивая рукой, проверила увесистость, перевязала на скорую руку шпагатом и прицельно метнула в спящую образину.

Стопка плотной бумаги шмякнула по лбу и рассыпалась раскрывшимся веером. Леша замотал руками, словно спасаясь от роя невзначай потревоженных ос.

– Что это?! Что это такое!? Что тут валится со всех сторон?!

– Бумагу подбери, мурло! Хоть так тебя заставить поработать! Ты, хренов сын, пьян… Унитаз, с которым трое суток, говоришь, обнимался, не с женским ли лицом был, да еще в двух или трех вариантах?! А?… От тебя разит перегаром и похотью… Со мной, знаешь ли, в такие штучки не играют. Я тебе что сказала? Какое направление тебе было дано? Ты ухом и рылом не повел! Мы сейчас все тебя в настоящий унитаз засунем! Мы – это я, Веэв, Вася и Эдуард Викторович. Не слабо у нас получится!

– Валерия Александровна! Умоляю, не выдавай… меня же выпрут с работы! Ну, куда я пойду, тем более сейчас, когда такое наметилось… я исправлюсь, я хоть что для тебя сделаю, – он бухнулся на колени и подполз к ногам Леры. – Разреши туфельку поцеловать, уж туфельку-то можно… вот: мм-а…

– Еще чего! Ползи к выходу, – Лера встала из-за стола и пошла вслед за Лешей, послушно передвигающимся на четвереньках на выход. У двери оба приостановились. Леша с жалостным недоумением оглянулся: неужели и дальше так выползать в коридор.

– Запомни: ты – мой должник, и будешь делать так, как я хочу! Иначе будет еще больнее, чем вот это, – Лера с силой пнула туфлей прицельно в анальной отверстие, скрытое штанами. Леша тихо взвыл и выскочил в коридор. – Иди проспись, обормот. Чай свой забери.