Читаем Русская ось колеса Сансары полностью

Подожди, сестрица. Психбольница не годится.

Переполнена давно наша психбольница.

Не слабо поставить на ноги по-свойски.

По своей методе, щекинскому методу,

Деминг с линингом продакшен —

НОТ в японско-русском варианте точно пригодится.

Абалдуй пойми: ты же нужен нашей стране!

Пропадая сам – пропадает она. Без России в земном шаре будет дыра.

Нам плантацией рабов не быть. Не того мы теста.

На себя работать не хотим, на дядю Сэма подавно.

Вытряхни дурь сам, до основания тряхни, чтобы

не вытряхнул другой —

В каземате МВД, в перипетиях судьбы.

Мы поможем тебе. Слухай сюда!

В строжайшем секрете в подземном заводе

Прибор сконструирован не так уж давно:

«Интегратор ума».

Въехал?

Машина сложна, но действует просто.

Тебе некуда деваться. Ты в нашем ритме.

В нашем ритме принято думать.

Думать, как улучшить,

Думать, как поднять, развить, сделать наш продукт.

Свой продукт сделать надо!

Хватит питаться, одеваться, ездить – с лейблом

майд ин не наше.

Сделаем наше! Как будто все ясно:

Наше нам, наше!

Свобода, как блудная девка – всех развратила

и всех отравила.

Работать не хотим,

Хотим болтать и болтать.

Но ты теперь в нашем ритме,

Ты в нашем ритме, тебе некуда деваться.

Припев, все вместе:

Ты в нашем ритме. Тебе некуда деваться. Некуда деваться

И пора сдаваться. Сигарету вон и бутылку вон.

И одну девчонку полюбить должен!

Остальное время думать о работе: как бы сделать лучше.

Лучше и проворней!

Если каждый споро наведет порядок дома,

На своей работе, в голове, в берлоге —

Так и состоится середняк могучий!

Олигархов путно скинем с медведем путевым!

Василий вывез секретный аппарат «Интегратор ума», закрытый камуфляжной тканью и под общий возглас «WOW!» сдернул завесу. На тележке стоял серебристый куб размером с тумбу от письменного стола. Куб, словно искусно перфорированный, светился точками разноцветных огоньков, которые бегали по граням змейками молний. Явственно слышался трансформаторный гул, потрескивание, шипение.

Василий взял шлейф проводов и, поигрывая ими, взялся читать свою партию:

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Борис Годунов
Борис Годунов

Фигура Бориса Годунова вызывает у многих историков явное неприятие. Он изображается «коварным», «лицемерным», «лукавым», а то и «преступным», ставшим в конечном итоге виновником Великой Смуты начала XVII века, когда Русское Государство фактически было разрушено. Но так ли это на самом деле? Виновен ли Борис в страшном преступлении - убийстве царевича Димитрия? Пожалуй, вся жизнь Бориса Годунова ставит перед потомками самые насущные вопросы. Как править, чтобы заслужить любовь своих подданных, и должна ли верховная власть стремиться к этой самой любви наперекор стратегическим интересам государства? Что значат предательство и отступничество от интересов страны во имя текущих клановых выгод и преференций? Где то мерило, которым можно измерить праведность властителей, и какие интересы должна выражать и отстаивать власть, чтобы заслужить признание потомков?История Бориса Годунова невероятно актуальна для России. Она поднимает и обнажает проблемы, бывшие злободневными и «вчера» и «позавчера»; таковыми они остаются и поныне.

Александр Николаевич Неизвестный автор Боханов , Александр Сергеевич Пушкин , Руслан Григорьевич Скрынников , Сергей Федорович Платонов , Юрий Иванович Федоров

Биографии и Мемуары / Драматургия / История / Учебная и научная литература / Документальное
Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман