Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Ветер с моря тучи гонит,В засиявшей синевеОблак рвется, облак тонет,Отражаяся в Неве.Словно вздыбив белых коней,Заскакали трубачи.Взмылясь бешеной погоней,Треплют гривы космачи.Пусть несутся в буйных клочьяхПо эмали голубой,О весенних полномочьяхЗвонкою трубя трубой.

<Февраль — май 1911>

Из цикла «Венок весен (газэлы)»

«От тоски хожу я на базары: что мне до них!..»

От тоски хожу я на базары: что мне до них!Не развеют скуки мне гусляры: что мне до них!Кисея, как облак зорь вечерних, шитый баркан…Как без глаз, смотрю я на товары: что мне до них!

Голубая кость людей влюбленных, ты, бирюза,От тебя в сердцах горят пожары: что мне до них!И клинок дамасский уж не манит: время прошло,Что звенели радостью удары: что мне до них!Сотню гурий купишь ты на рынке, был бы кошель,Ах, Зулейки, Фатьмы и Гюльнары: что мне до них!Не зови меня, купец знакомый, — щеголь ли я?Хороши шальвары из Бухары: что мне до них!

<Май — июнь 1908>

ОСИП МАНДЕЛЬШТАМ[247]

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «КАМЕНЬ»

(1915)

«Звук осторожный и глухой…»

Звук осторожный и глухойПлода, сорвавшегося с древа,Среди немолчного напеваГлубокой тишины лесной…

1908

«Сусальным золотом горят…»

Сусальным золотом горятВ лесах рождественские елки,В кустах игрушечные волкиГлазами страшными глядят.О, вещая моя печаль,[248]О, тихая моя свободаИ неживого небосводаВсегда смеющийся хрусталь!

1908

«Только детские книга читать…»

Только детские книги читать,Только детские думы лелеять,Все большое далеко развеять,Из глубокой печали восстать.Я от жизни смертельно устал,Ничего от нее не приемлю,Но люблю мою бедную землюОттого, что иной не видал.Я качался в далеком саду

На простой деревянной качели,И высокие темные елиВспоминаю в туманном бреду.

1908

«Нежнее нежного…»

Нежнее нежногоЛицо твое,Белее белогоТвоя рука,От мира целогоТы далека,И все твое —От неизбежного.От неизбежногоТвоя печаль,И пальцы рукНеостывающих,И тихий звукНеунывающих

Речей,И дальТвоих очей.

1909

«На бледно-голубой эмали…»

На бледно-голубой эмали,Какая мыслима в апреле,Березы ветви поднималиИ незаметно вечерели.Узор отточенный и мелкий,Застыла тоненькая сетка,Как на фарфоровой тарелкеРисунок, вычерченный метко, —Когда его художник милыйВыводит на стеклянной тверди,В сознании минутной силы,В забвении печальной смерти.

1909

«Есть целомудренные чары…»