Русская поэзия XIX века. Том 2

Цицерон (стр. 14).- Существует предположение, что стихотворение написано в связи с Июльской революцией 1830 года во Франции. Цицерон Марк Тулий (106-43 гг. до н. э.) – римский оратор, писатель и политический деятель. «Я поздно встал – и на дороге Ц Застигнут ночью Рима был!» – Перефразировка слов Цицерона из сочинения «Брут, или Диалог о знаменитых ораторах» (96, 330): «Мне горько, что на дорогу жизни вышел я слишком поздно и что ночь республики наступила прежде, чем успел я завершить свой путь». С Капитолийской высоты

– то есть с одного из семи холмов (Капитолийского холма), на которых расположен Рим. Находится в самом центре города, в древности – неприступная крепость, где помещалось величайшее святилище римлян – храм Юпитера Капитолийского (Капитолий).

«Через ливонские я проезжал поля…» (стр. 14).- …сыны ее… //Лобзали рыцарскую шпору.- Тютчев имеет в виду период, когда Ливония находилась под властью немецкого духовно-рыцарского ордена (Ливонского), то есть с 1237 по 1561 год. Пустынная река – Западная Двина.

МАL’АRIА

(стр. 16).- Навеяно описанием окрестностей Рима в романе г-жи де Сталь «Коринна, или Италия».

«На древе человечества высоком…» (стр. 18).- Стихотворение вызвано смертью Гете 22 марта 1832 года. Оно перекликается со стихотворением Баратынского «На смерть Гете». В обоих стихотворениях образ Гете романтизирован.

Сон на море (стр. 18).- В лучах огневицы развил он свой мир…- Огневица (с лав.) – горячка, лихорадка; здесь, очевидно,- заря. Лавиринфы (устар.) – лабиринты.

«Я помню время золотое…»

(стр. 19).- Обращено к баронессе Амалии Максимилиановне Крюденер, урожденной графине фон Лерхенфельд (1808-1888), с которой Тютчев познакомился в 1820 году в Баварии. Через посредство Крюденеров Тютчев переслал кп. И. С. Гагарину в Петербург рукописи своих стихотворений, напечатанных затем в пушкинском «Современнике». Увлечение А. М. Лерхенфельд оставило заметный след в памяти Тютчева: ей же посвящено одно из поздних стихотворений «Я встретил вас – и все былое…». В статье «Русские второстепенные поэты» Некрасов писал, что «от такого стихотворения не отказался бы и Пушкин» и что оно «принадлежит к лучшим произведениям» Тютчева, «да и вообще всей русской поэзии» (Н. А. Некрасов. Полн. собр. соч. и писем, т. 9, с. 242).

«Нет, моего к тебе пристрастья…» (стр. 25).- Набресть на свежий дух сипели.- Синель (устар.) – сирень.

«Не то, что мните вы, природа…» (стр. 28).-Вторая и четвертая строфы были исключены цензурой при первой публикации стихотворения в журнале А. С. Пушкина, который настоял на замене вымаранных стихов точками, несмотря на возражения цензора А. Л. Крылова, писавшего Пушкину о непозволительности «отмечать точками цензурные исключения…». Пропущенные строфы до нас не дошли. Сам Тютчев, к которому обратился его родственник Н. В. Сушков с просьбой вспомнить недостающие стихи, не мог восстановить их в своей памяти.

29-ое января 1837 (стр. 30).- Вызвано трагической гибелью А. С. Пушкина. Написано, очевидно, не 29 января 1837 года, когда Тютчев находился в Мюнхене, а через несколько месяцев, в Петербурге (в мае -> июле 1837 г.).

Весна

(стр. 30).- Благоухающие слезы//Не о былом Аврора льет.- Аврора (римск. миф.) – богиня утренней зари; ее благоухающие слезы – роса.

День и ночь (стр. 32).- Согласно библейской легенде, бог, сотворив мир, покрытый мглой, сказал! «Да будет свет огневой, все обнаруживающий». У Тютчева этот образ переосмыслен: день с его светом – покров над хаосом и безднами ночи.

Колумб (стр. 32). – Стихотворение представляет собой вариацию на тему заключительных строк стихотворения Шиллера «Колумб» («Columbus»).

Море и утес (стр. 33).- Стихотворение является откликом Тютчева на революционные события в Европе 1848 года. Море символизирует революционный Запад, утес – самодержавную Россию.

«Еще томлюсь тоской желаний…» (стр. 34).- Посвящено памяти Эмилии Элеоноры Тютчевой, первой жены поэта, умершей в Турине. Смерть жены потрясла поэта; по свидетельству очевидцев, он в одну ночь поседел от горя.

«Итак, опять увиделся я с вам и…» (стр. 35).- Стихотворение написано во второй приезд Тютчева в свое родное село Овстуг летом 1849 года. В последней строфе Тютчев вспоминает о Германии, где прошли его молодые годы. Последние две строки связаны с воспоминанием о первой жене, умершей и похороненной за границей.