Русская разведка и контрразведка в войне 1904-1905 гг.

3. Разведка была одной из обязанностей сотрудников отчетных отделений. Разведывательные отделения в штабах военных округов создавались только на время войны. Такое положение в значительной степени затрудняло работу по сбору разведывательной информации в мирное время. Только в 1906 г. при штабах военных округов создаются постоянные разведывательные отделения, независимые от отчетных.

4. По данным на 1909 г. сферы разведдеятельности военных округов распределялись следующим образом: Петербургский в.о. вел разведку в Швеции, Дании, Норвегии, Англии и Финляндии; Виленский в.о. – в Восточной Германии и Англии; Варшавский в.о. – в Германии и части Австро-Венгрии, прилегающей к Варшавскому в.о.; Киевский в.о. – в Австро-Венгрии; Одесский – в Румынии, Балканских странах и Европейской Турции; Кавказский – в Азиатской Турции и Персии к западу от меридиана Амур – Ада; Туркестанский – в Афганистане, Индии, Западном Китае, Кашгарии, Белуджистане и восточной части Персии; Омский – в Западной Монголии и частично в Китае; Иркутский – в Восточной Монголии, Маньчжурии и Северном Китае; Приамурский – в Японии, Корее и части Маньчжурии, примыкающей к границам округа.

5. Все данные о военном потенциале иностранных государств до 1 марта 1903 г. должны были поступать в статистическое отделение генерал-квартирмейстерской части Главного штаба, а затем (после реконструкции Главного штаба) – в 7-е отделение военно-статистического отдела управления 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба. В функции отделения входили сбор, обработка и издание военно-статистических материалов по иностранным государствам, переписка по военно-агентурной части, командирование офицеров с заданиями разведывательного характера и рассмотрение важнейших изобретений по военному делу. Дальневосточными государствами (Японией, Кореей и Китаем) занимался 6-й стол 7-го отделения.

6. До войны с Японией Главному штабу по 6-й смете на «негласные расходы по разведке» ежегодно отчислялась сумма в 56 000 рублей, распределявшаяся между военными округами: от 4 до 12 тысяч рублей на каждый. Военно-статистическому отделу на нужды разведки выделялось около 1000 рублей в год. Исключение представлял Кавказский военный округ, которому в персональном порядке ежегодно выделялась сумма в 56 890 рублей для ведения разведки и содержания тайной агентуры в Азиатской Турции (ЦГВИА СССР. Ф. 487. Оп.1. Д. 231. Л. 1). Между тем Япония, готовясь к войне с Россией, затратила на подготовку военной агентуры около 12 млн. рублей золотом. Проблемы финансов продолжали стоять перед разведывательными организациями и после Русско-японской войны, несмотря на некоторую тенденцию к улучшению. Только накануне Первой мировой войны правительство, памятуя о печальном опыте Русско-японской войны, значительно увеличивает финансовые ассигнования западным военным округам.

7. Витте, Сергей Юльевич(1849—1915) – русский государственный деятель. Родился в семье крупного чиновника. В 1870 г. окончил физико-математический факультет Новороссийского университета. Затем около 20 лет работал в частных железнодорожных обществах. С 1889 г. – директор департамента железных дорог министерства. С 1892 г. – министр путей сообщения. С 1893 по 1903—министр финансов. Являлся инициатором значительного сокращения военного бюджета. В 1905 г. возглавлял делегацию, подписавшую Портсмутский мирный договор с Японией, за что получил титул графа. В 1905—1906 гг. возглавлял Совет министров.

8. В данном случае весьма характерно донесение военного агента из Японии от 21 марта 1898 г.: «Китайские идеографы (иероглифы. – И. Д.

) составляют самую серьезную преграду для деятельности военного агента, направленной к изучению военного устройства этой страны (Японии). Не говоря уже о том, что эта тарабарская грамота исключает возможность пользоваться какими-либо случайно попавшими в руки негласными источниками, она ставит военного агента в полную и грустную зависимость от добросовестности «...» японца-переводчика. Положение военного агента может быть поистине трагикомическим. Представьте себе, что Вам предлагают приобрести весьма важные и ценные сведения, заключающиеся в японской рукописи и что для Вас нет другого средства узнать содержание этой рукописи, при условии сохранения необходимой тайны, как послать рукопись в Петербург, где проживает единственный наш соотечественник, знающий настолько письменный японский язык, чтобы быть в состоянии раскрыть содержание японского манускрипта. Поэтому для военного агента остается лишь один исход – совершенно и категорически отказаться от приобретения всяких quasi[87] секретных письменных данных, тем более что в большинстве случаев предложение подобных сведений со стороны японцев будет лишь ловушкой» (цит. по: Русско-японская война 1904—1905 гг. Спб., 1910. Т. 1. С. 156—157).