Русская рулетка

Не ходить этому «сэру» живым по земле, пока по ней ходит Шведов. Он задумчиво поглядел на небо, словно бы определяя, есть там Бог, или нет, а если есть, то почему он ему не поможет? Ведь Шведов единое дело совершает — за Бога борется, за кровь мстит, ищет предателя! Помоги, Господь!

Помог его величество случай — недаром Шведов считал, что родился под везучей звездой. Переодетый под краскома, перепоясанный ремнями, обутый в надраенные хромовые сапоги, к которым были прилажены маленькие серебряные шпорки, он наткнулся на Мишку, узнал его, сразу же вспомнил, как зовут, и остановился, приветливо улыбаясь:

— Ба-ба-ба, вот так встреча!

— Я вас не знаю, — хмуро сказал Мишка, но всё же задержался около бравого командира, окинул его с головы до ног, остановил взгляд на ордене Красного Знамени, пришпиленном к большому алому банту, восхищённо вытянул губы. — Разве я вас знаю?

— А как же!

— Всё понял, — деловито произнёс Мишка, переходя на «ты». «Ты» для него было степенью доверия. — Ты чекист, верно?

— Вот там мы и виделись!

— Помню, помню! — обрадованно вскричал Мишка. От чека у него остались светлые воспоминания; там давали сахар, а сахар Мишка до чека пробовал только два раза, а когда не было сахара, в чай, сваренный из сушеной морковки, бросали маленькие, схожие с мышиным помётом, скрутки, — это был сахарин. Чай от «помёта» делался сладким. — Вы мне, когда приехали в чека, принесли сахару. Целых два куска, вот таких, — Мишка показал, какой был сахар, — синих! Прочных, как камень.

— Вот видишь, — ещё шире улыбнулся Шведов, — память у тебя превосходная!

— Только ордена я у тебя не видел!

— А тогда я его не носил.

— Я не знал, что у тебя есть орден, — пробормотал Мишка неожиданно недоверчиво, и у Шведова ёкнуло сердце: «А ведь пащенок что-то чувствует — явно чувствует! Не спугнуть бы!»

— Есть, есть орден, и раньше был, — лицо Шведова сделалось добрый, тёплым, — ну ты же знаешь, что в чека не всегда можно носить награды!

— Правильно, когда идёшь на задание — нельзя!

— Вот видишь, какой ты сообразительный, — похвалил Шведов. — Орден — очень приметная деталь, по нему издали могут ударить пулей, — Шведов потрогал пальцами бант. — Это же как мишень. А кому охота ходить с дыркой в теле?

— С дыркой? — Мишка засмеялся. — Ну ладно, пока!

Шведов присел на корточки, передвинул на колени сумку.

— Погоди, Миш, не убегай, у меня тут для тебя есть маленький подарок.

— От деда Мороза?

— От деда Мороза, — бездумно подтвердил Шведов, и Мишка снова засмеялся.

— Какой же летом бывает дед Мороз? — сказал он, и у Шведова немного отлегло на сердце, он понял, что паренёк не убежит. Мишка поверил ему, поверил. «Повери-и-ил» — ликующими молоточками отозвалось что-то в висках — и забилось, забилось. Шведов понял, что Сердюк от него не уйдёт.

— Миша! — строго сказал Шведов. — Дед Мороз, конечно, зимний житель, но летом-то он не умирает, он живёт, понял?

— А где он прячется? Как тебя зовут?

— Дядя Боря, — сказал Шведов, — дядя Боря, а фамилия моя — Рыбаков. Понял?

— Так точно! — по-военному ответил Мишка.

— Летом дед Мороз прячется там, где похолоднее, где снег есть, — на севере, например, у океана, — туда уходит. Вот тебе, — он достал из сумки кусок сахара и узенькую заморскую шоколадку в яркой золотистой обёртке. — Бери!

Шоколада Мишка никогда не видел.

— Это откуда?

— Это английский шоколад, я из Мурманска привёз — интервенты там целый склад оставили. Бери, бери, у меня ещё есть! — Ниточка, что протянулась от Мишки к Шведову, была прочной. Дальше ниточка должна потянуться к Сердюку, это Шведов ощущал каждой своей мышцей, каждой костяшкой. — Ну пойдём, я провожу тебя домой, — сказал он, — я не спешу, время у меня есть, посмотрим, как ты живёшь.

— К нам ваши уже приходили, смотрели.

— И что, остались довольны?

— Да!

«Наши! — хмыкнул про себя Шведов, — вот так наши! С этими “нашими” без стрельбы не разойтись».

— Ты всё по-прежнему с дядей…

— Да, дядя Иван меня и забрал из чека, сказал, что будет отцом.

— Не обижает?

— Что вы, не-а!

— Ну пойдём, — ласково произнёс Шведов, рукой подтолкнул Мишку, — а шоколадку ты съешь. Попробуй, что за вещь.

— Никогда не ел, — признался Мишка, завороженно глядя на яркий брикетик.

— Ты ешь, у меня ещё есть.

Мишка не заставил себя долго упрашивать, развернул шоколад, впился зубами и восхищённо замер. Глаза у него от приятного изумления сделались круглыми, крыжовниково-яркими. Шведов только сейчас заметил, что у Мишки лешачьи глаза, будто он был зачат в лесу, цвет их притеняли длинные, по-девчоночьи изогнутые ресницы: если удастся Мишке вырасти — будет красивым парнем.

«Не удастся», — жёстко отметил Шведов. Спросил:

— Ну и как шоколад?

— Люкс!

— А он и есть люкс, на обёртке видишь, надпись имеется? — Шведов потыкал пальцем в золочёную бумажку, которую Мишка не выпускал из пальцев. — Тут так и написано: «Люкс».