Русская Вандея

Газеты тоже не оставались в долгу и ежедневно кричали о том, что баснословные цены на предметы первой необходимости есть результат злостной деятельности тыловой гидры.

«Что для них кровь, муки, страдания родины? – голосила «Вольная Кубань». – Родина – сытое пойло. Отечество – хлев. Благородство, достоинство, порядочность, с их точки зрения, принадлежность дураков»[190].

Газета рекомендовала заменить слово «спекулянт» словом «каторжанин».

«Или на фронт, или вон из пределов края! – заканчивал кубанский официоз свои филиппики[191].

«Несмотря на все принимаемые до сих пор меры борьбы со спекуляцией, – писал донской атаман ген. Богаевский в приказе всевеликому войску Донскому от 22 октября № 1686, – цены на все предметы продовольствия продолжают возвышаться с необыкновенной быстротой и скоро грозят обратиться в настоящее народное бедствие. Никакое увеличение заработной платы и жалованья не в состоянии угнаться за ними. Бесполезно обращение к чести и совести тех, кто на страданиях ближнего строит свое благополучие. Хотя в спекуляции повинны представители всех наций, живущих на земле всевеликого войска Донского, но раздраженное грабежом спекулянтов население уже начинает искать виновников своих бедствий среди евреев, как торгового класса, и едва предотвращенный недавно погром в Ростове – да послужит грозным предостережением для г. г. спекулянтов всех наций. Предлагаю управляющему отделом торговли и промышленности безотлагательно обсудить в комиссии из представителей всех ведомств меры борьбы со спекуляцией, приняв во внимание полуторагодовой опыт комиссии по борьбе с этим злом. Считаю, что карательные меры в виде штрафа или конфискации товара не достигают цели и могут применяться только как дополнение к тюрьме, каторжным работам и телесному наказанию. Я получил много обывательских писем с воплями отчаяния по поводу все растущей дороговизны и с указанием мер противодействия этому злу; к сожалению, все они сводятся к одному средству – виселице для спекулянтов. Средство, конечно, действительное и в наше жестокое время нередко применяемое; в случае крайности я не откажусь утвердить смертный приговор военно-полевого суда спекулянту, вследствие бесчеловечной жадности которого умирают от голода и холода семьи тех, кто защищает родной край. Необходимы беспощадные и действительные меры борьбы со спекуляцией, этим союзником большевиков; но кроме этого нужны и другие средства парализования этой заразы; общественные и кооперативные магазины, развитие потребительских обществ и проч. Проект положения о борьбе со спекуляцией, выработанный комиссией, представить мне к 1 ноября. Надеюсь, что личный горький опыт членов комиссии, с помощью накопленного богатого материала о проделках спекулянтов, даст им возможность предложить власти действительные меры борьбы с бедствием, без которого, быть может, и безумный большевизм потерял бы уже свои корни в жизни».

Итак, на Дону объявлялся крестовый поход против спекуляции, союзницы большевиков.

Но где ее искать, вездесущую? Как обыкновенного торговца, комиссионера, агента, перекупщика отличить от спекулянта, достойного виселицы?

Знали, что в ростовском «Ампире», «Кафе Филиппова», в «Чашке чаю» – спекулянтские клубы и спекулянтские биржи, что из ста посетителей девяносто девять несомненные рыцари легкой наживы, но как установить, что они совершают воспрещенные законом сделки?

Ростовский генерал-губернатор ген. Семенов, преемник полк. Грекова (из бывших становых приставов), в целях борьбы со спекуляцией вменил в обязанность страже трижды в неделю обходить эти кафе и… разгонять спекулянтов[192]

.

Ни одна газета не писала, чтобы вследствие этой меры спекуляция в Ростове уменьшилась.

Судебная кара и виселица мало пугали спекулянтов. Суды судили кого угодно, только не их. Большевиков расстреливали, но спекулянты, которых донской атаман называл союзниками большевиков, с почетом принимались в атаманском дворце.

Только один раз ростовский военно-полевой суд приговорил торговцев Платовского к двадцати и Левкова к десяти годам каторжных работ за то, что они, купив соль по 3 руб. 82 коп. за пуд, продали по 18 руб.

Едва этот приговор прозвучал в воздухе, как случилось нечто непостижимое, нечто невероятное. Пресса, громившая спекуляцию и призывавшая на голову ее адептов все египетские казни, взяла под свою защиту осужденных.

Распродемократическая газета «Утро Юга» кричала:

«Нельзя такие дела рассматривать военно-полевым судом, в котором нет юристов и присяжных заседателей. Только специалисты по коммерческим делам, а отнюдь не простые офицеры, способны решить вопрос, является ли спекуляцией продажа соли с 417 % прибыли. Суд присяжных, мы уверены, вынес бы более мягкий приговор»[193].

После этого никого не стоило судить за спекуляцию. Суды так и сделали.