Русская жизнь. Россия - Европа (март 2008)

Мне не все в России нравится, конечно. Не нравится, например, что в России люди очень грубы с незнакомыми людьми. Если начинаешь с кем-то общаться, то, как правило, это оказывается прекрасный человек. Но если ты просто обращаешься к кому-то на улице или в магазине - люди очень агрессивны. Еще я ненавижу русскую бюрократию. Ну, просто это то, что лично меня задевает, вечные проблемы с документами. Все эти визы, разрешения на работу, регистрации - оформление бумаг отнимает очень много времени и сил. А остальное… Ну я не могу что-то такое глобально выделить. Мне, допустим, не нравится ваша политическая система, но это же нельзя считать недостатком страны. Это просто определенный этап в ее развитии, со временем он закончится. Ваша страна меняется очень быстро. Россия, в которую я приехала в середине девяностых, - это была совсем не та страна, что сейчас. Вообще, каждый раз, когда я сюда приезжаю после перерыва, мне приходится заново привыкать к изменившимся реалиям. Когда ты здесь живешь постоянно, эти перемены, конечно, не так бросаются в глаза.

Россия - это страна, которую я люблю. Так я обычно отвечаю, когда друзья спрашивают меня: «а какая она?». Еще я часто говорю, что Россия - страна крайностей, контрастов. Здесь невозможны полумеры, здесь все через край. Россия взяла от Европы многое, но все взятое пропустила через себя, видоизменила. И на Азию Россия тоже не похожа. У нее свое лицо. Этим она и интересна.

Записали Мария Бахарева и Алексей Крижевский

Олег Кашин

Гений последнего плевка

Владимир Бушин против времени

I.

Собаку, рыжую дворнягу, зовут Анося, потому что Бушин подобрал ее в Аносине - это в двух километрах от Красновидова, где к началу перестройки Союз писателей достроил (семнадцать лет строили) «творческие мастерские» для тех членов Союза, которым по статусу не положено было дач в Переделкине. Творческие мастерские - это три вполне городских кирпичных многоквартирных дома, только дома эти, обнесенные забором, стоят на опушке соснового леса в сорока километрах от Москвы по Новорижскому шоссе. Из писателей здесь сейчас остался только Бушин (то есть какие-то бывшие совписы по соседству еще живут, но их имена вообще никому ничего не скажут), а раньше во втором корпусе жил даже покойный Григорий Горин, который, как и Владимир Бушин, очень трепетно относился к бродячим собакам. Либерал Горин и советский ортодокс Бушин (Горин говорил: «Как бы мы друг к другу ни относились, но все мы связаны одними трубами») вместе притаскивали в дом всевозможных дворняг, и однажды даже, когда и у Бушина, и у Горина ощенились очередные спасенные от холода и голода животные, вместе отвезли щенков на рынок в Истру и продавали их местным жителям - по рублю, чтобы хоть символически, но все-таки не даром.

Сейчас Бушину на рынок ходить не с кем, и он - живой классик левопатриотической публицистики, самый яркий автор всех «красно-коричневых» газет и журналов девяностых и двухтысячных, человек, которого можно было бы считать русским Артом Бухвальдом, если бы «журналистское сообщество» с самого начала не относилось к авторам «Дня» и «Советской России» как к унтерменшам, - вот этот человек сидит в своей комнате, увешанной вырезанными из газет портретами разных людей, и пишет от руки, потому что компьютер сдан в ремонт, очередную статью в газету «Завтра».

Портреты на стенах заслуживают особого внимания - не только потому, что их много, но и потому, что по ним проще всего понять, каких взглядов придерживается Владимир Бушин. Сверху вниз, слева направо - Ленин, Сталин, летчик Девятаев, который бежал из немецкого плена, угнав самолет, Лев Рохлин на фоне портрета Георгия Жукова, Лукашенко, Фидель Кастро и принцесса Диана. Последняя фотография - единственная, которая вызывает вопросы, но отвечает Бушин неинтересно: «А почему бы не повесить на стене Диану?»

Действительно.

II.

Бушин - из того, знаменитого Литинститута первых послевоенных лет. На его курсе (курс был маленький - двадцать человек) учились Юрий Бондарев, Григорий Бакланов, Владимир Тендряков, Владимир Солоухин, Евгений Винокуров, Григорий Поженян. Курсом старше - Юрий Трифонов, который всех перечисленных описал в романе «Студенты», удостоенном хоть и третьей степени, но все-таки Сталинской премии за 1950 год. А для тех, кто не понял намеков Трифонова, пятьдесят лет спустя Бакланов (не знаю, почему, но советский патриот, как правило, всегда отчасти антисемит - вот и Бушин, говоря о Бакланове, всегда оговаривается, что настоящая его фамилия - Фридман) написал свои мемуары, в которых, помимо прочего, рассказал о том, что его, Бакланова, карьера, чуть было не оборвалась на самом старте - когда он назвал комсорга своего курса Бушина фашистом. По словам Бакланова, за этот проступок его вначале исключили из партии, но потом заменили исключение строгим выговором.