Русская жизнь-цитаты-01-15 май-2020

Владислав Иноземцев:'Президент отсиживается в своём бункере. Катастрофа неотвратимо приближается. Нынешняя система управления страной строилась и строилась на том, что можно назвать «коммерческой имитацией». Важнейшими требованиями к любой санкционированной сверху (уровень «верха» в данном случае не так уж важен) акции были наличие у неё, с одной стороны, показушных черт «решительности» и «радикальности», и, с другой стороны, явного коммер­чески-карьеристского элемента. Это за два «славных десятилетия» привело к двум последствиям: во-первых, власть окуклилась и стала пленницей статистики и записок, приносимых высшим чиновникам специально обученными людьми; во-вторых, доверие населения к словам и указаниям начальства опустилось до нуля. На примере эпидемии прекрасно видно, как всё запуталось. В нормальной стране с ответственным правительством и высоким уровнем социального доверия ответ выглядит стандартно. Власти говорят правду о масштабах эпидемии. При первых симптомах делаются анализы. Никто не пытается выдать Covid за пневмонию и записать диабет или сердечную недостаточность в причины смерти, вызванной короновирусной инфекцией. Населению не рассказывают сказок, а сообщают реальные показатели смертности. Гражданам рекомендуют сидеть дома, а в случае невозможности требуют соблюдения мер предосторожности. В учреждения, магазины, об­щественный транспорт нельзя заходить без маски. Люди сами требуют от ближних соблюдать дистанцирование. Так происходит в США, Германии, Великобритании. В аномальных странах в условиях диктатуры и стадного общества ответ бывает иным. Правда о масштабах скрывается – но при этом власти прово­дят всеобщие мероприятия по диагностированию, выявляют очаги эпидемии и закрывают их на полный карантин от внешнего мира, жёстко ограничивая передвижения внутри поражённых зон (в Ухани возможность выходить из дома/квартиры имел один член семьи раз в три дня максимум на час). Никакой самоизоляции для диагностированных больных не предусмотрено – все немедленно отправляются в больницы. Часть экономики фактически работает в условиях военного положения, всё регулирование исходит от государства. Так боролись с эпидемией в Китае. В России власти думают, что они могут действовать по-китайски, а народ будет вести себя по-европейски. На всех этажах управления медленно признают масштабы эпидемии – но при этом наивно хотят, чтобы народ боялся последствий. При этом под разговоры о скором выходе на плато вводятся ограничительные меры, которых нет ни в Европе, ни в США. Только в Москве уже выписали штрафов на 160 миллионов рублей, наплодили бессмысленных и унизительных инструкций – но и близко не получили миланского или мадридского уровня самоизоляции, до­стинутых без штрафов и засилья полиции. Власти сами провоцируют мас­штабные всплески эпидемии: увеличение числа заражённых в последние дни коррелирует с коллапсом в московском метро 15 апреля, а в регионах – с празднованием Пасхи 19 апреля. Полная импотенция, проявленная на фоне широкого коллективного отмечания майских праздников, аукнется в середине месяца, уничтожая надежды на выход из самоизоляции и начало «перезапуска» экономики. Малый бизнес закрывается под предлогом опасности эпидемии, а на Чаяндинском месторождении «Газпрома» из 10 тысяч вахтовиков болеет почти половина – такое скопление народа не рассматривалось как проблема, ведь это же «системообразующая» компания. Ну и так далее. В общем, всё как всегда. Власть делает вид, что руководит, народ пытается делать вид, что следует её командам. Президент отсиживается в своём бункере. Катастрофа неотвратимо приближается.

Китай, точнее

, ЦК КПК

и

лично председатель Си достиг бесспорного выигрыша во внутренней политике, разгромив оппозицию, укрепив морально-политическое единство народа и внедрив в повседневную жизнь передовые технические средства социального контроля, однако существенно проиграл во внешней, главное, что Китай, скорее всего, потерял, это широкий беспрепятственный доступ к участию в мировом knowledge production technology transfer, специально пишу это по-английски, который у него был последние лет тридцать-сорок, теперь любой американский или западноевропейский научный коллектив очень крепко подумает, прежде чем допустить китайца к участию в своих проектах когда-то, в 80-е годы прошлого уже века, примерно эту же функцию выполнила программа SDI: будучи в техническом плане блефом или утопией, программа эффективно отсекла советских учёных от участия в глобальном knowledge production technology transfer, а это уже означало вполне реальное и очень серьёзное отставание в военно-технической гонке

В

чем смысл

того, что