Читаем Русская жизнь-цитаты-01-15 май-2020 полностью

часть ограничений останется и после прекращения карантинных мероприятий до появления вакцины. Кроме того, он не исключил введения паспорта иммунитета к коронавирусу. Строго говоря, закладываются основы нового варианта крепостного права, причем жесткого и практически безальтернативного. С одной стороны, ограничения под вывеской заботы о здоровье нации можно вводить явочным порядком, минуя любые конституционные ограничения и законодательные процедуры - и мы уже находимся в этом сюжете. С другой - деление населения на 'чистых' и 'нечистых' через паспорт иммунитета тоже может носить произвольный характер, так как всегда можно заявить, что иммунитет к данной болезни имеет 'срок годности', а значит - свою 'чистоту' придется подтверждать регулярно. При этом отказ от вакцинации будет равносилен поражению в правах, включая гражданские и права человека. И, конечно, контроль за перемещениями. Пропаганда обрушит на нас вал демагогии, согласно которой 'изгои', не желающие включаться в государственные программы, несут угрозу обществу и подлежат изоляции либо принудительным мероприятиям по вакцинированию. Любые протесты будут жестко гаситься по принципу 'больше трех не собираться' во избежание заражения. Возникает вполне очевидный концлагерь, поначалу принудительный, а затем - и вполне добровольный, в котором само население, затерроризированное страшными рассказами, будет охотиться на 'чумных' и 'прокаженных'. Технически создать подобный сценарий вполне возможно, однако он потребует гораздо больших усилий по созданию системы государственного контроля и террора, Правда, чисто ресурсно даже такая полумертвая экономика как российская может его потянуть, если будут ликвидированы социальные гарантии - пенсии, пособия, гарантированный минимум зарплаты, которые можно будет заменить на продуктовые и вещевые пайки и наборы согласно рангам и степеням полезности конкретного человека для диктатуры. Другой вопрос, что любая диктатура должна опираться на организационный ресурс, который в нашей стране очень невелик. Это слабое место любого варианта любого российского фашизма. Он потребует жесткой централизованной системы управления, которой на сегодняшний момент просто нет. Да и мотивация сегодняшней элиты принципиально иная - для нее власть нужна лишь для одного - грабежа территории. В рамках нового порядка грабеж теряет содержательный смысл, а потому так или иначе, но будет востребована новая номенклатура, которая объективно должна будет снести нынешнюю. В этом смысле создание 'медицинской' диктатуры для нынешнего поколения российской правящей знати закончится ее маргинализацией и удалением с политической площадки. Но если она будет пытаться оставить всё как есть - то её все равно снесут, так как система уже пошла вразнос. Любое решение для правящей сегодня знати оказывается гибельным, за неё нет ни одного рационального решения. Поэтому мы будем видеть и дальше хаотические шаги, нарастание деструктивных процессов и в конечном итоге - крах любых проектов, которые будут пытаться продвигать любые сегодняшние группировки. Президент, понятно, будет прятаться и дальше, так как ничего другого в критической обстановке он не умеет. Возможно, он даже попытается что-то предпринять, но скорее всего, это только приблизит крах самой системы и его личный уход. Будь в стране дееспособная в управленческом отношении власть, установление медицинской диктатуры было бы неизбежным - это сегодня становится общемировым трендом, крайне удобным для разрешения несбалансированных глобальных противоречий. Однако в силу внутренних причин российская номенклатура не вытянет переход в новый миропорядок, а даже если и вытянет (каким-то чудом) - то для нее там места все равно нет. Отдельные представители, конечно, останутся, как остались существенно эволюционировавшие остатки динозавров, но появление новых видов, более успешных, чем нынешние, становится неизбежным

Так

что
же
стало
главной


Перейти на страницу:

Похожие книги

Как разграбили СССР. Пир мародеров
Как разграбили СССР. Пир мародеров

НОВАЯ книга от автора бестселлера «1991: измена Родине». Продолжение расследования величайшего преступления XX века — убийства СССР. Вся правда о разграблении Сверхдержавы, пире мародеров и диктатуре иуд. Исповедь главных действующих лиц «Великой Геополитической Катастрофы» — руководителей Верховного Совета и правительства, КГБ, МВД и Генпрокуратуры, генералов и академиков, олигархов, медиамагнатов и народных артистов, — которые не просто каются, сокрушаются или злорадствуют, но и отвечают на самые острые вопросы новейшей истории.Сколько стоил американцам Гайдар, зачем силовики готовили Басаева, куда дел деньги Мавроди? Кто в Кремле предавал наши войска во время Чеченской войны и почему в Администрации президента процветал гомосексуализм? Что за кукловоды скрывались за кулисами ельцинского режима, дергая за тайные нити, кто был главным заказчиком «шоковой терапии» и демографической войны против нашего народа? И существовал ли, как утверждает руководитель нелегальной разведки КГБ СССР, интервью которого открывает эту книгу, сверхсекретный договор Кремля с Вашингтоном, обрекавший Россию на растерзание, разграбление и верную гибель?

Лев Сирин

Публицистика / Документальное
Набоков о Набокове и прочем.  Рецензии, эссе
Набоков о Набокове и прочем. Рецензии, эссе

Книга предлагает вниманию российских читателей сравнительно мало изученную часть творческого наследия Владимира Набокова — интервью, статьи, посвященные проблемам перевода, рецензии, эссе, полемические заметки 1940-х — 1970-х годов. Сборник смело можно назвать уникальным: подавляющее большинство материалов на русском языке публикуется впервые; некоторые из них, взятые из американской и европейской периодики, никогда не переиздавались ни на одном языке мира. С максимальной полнотой представляя эстетическое кредо, литературные пристрастия и антипатии, а также мировоззренческие принципы знаменитого писателя, книга вызовет интерес как у исследователей и почитателей набоковского творчества, так и у самого широкого круга любителей интеллектуальной прозы.Издание снабжено подробными комментариями и содержит редкие фотографии и рисунки — своего рода визуальную летопись жизненного пути самого загадочного и «непрозрачного» классика мировой литературы.

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Николай Мельников

Публицистика / Документальное