Русская жизнь-цитаты 21-31.08.2024

Без претензий на открытия. Российских соотечественников явно напрягло украинское вторжение, но ни политических выводов, ни, наоборот, готовности идти сражаться, меж ними не видно. Об этом колонка в The Moscow Times. Воспроизвожу тут отрывки, а ссылка в первом комментарии. "...Даже если бы простых россиян охватили после поражений в Курской области самый сильный гнев на виновников войны и самое глубокое разочарование в режиме, они все равно не вышли бы на улицы его свергать. Слишком опасно... Но ту же мысль можно продолжить и в другую сторону. Если бы вторжение чужеземцев в коренную Россию вызвало не гнев на режим, а наоборот, патриотический подъем, то в этой атмосфере властям было бы куда легче осуществить массовый призыв резервистов и провести другие мероприятия, требующие от подданных лишений и жертв. Сами власти, кажется, хотят обойтись без национального подъема. Живые и тем более горячие чувства в народе — это как-то не по-путински. Правитель живет обычной своей ритуальной жизнью и о событиях, которые предположительно его унизили, на публике почти не упоминает. Но саму-то публику курская неудача явно встряхнула. Почти все опросы, которые сейчас спешно проводятся службами, находящимися в распоряжении режима, для публикации не предназначены. Но еженедельный мониторинг фонда «Общественное мнение» остается полезным исключением. Если верить ФОМу, то индикаторы Путина (доверие к нему и оценки его работы) в дни курского отступления лишь слегка дрогнули, оставшись недалеко от привычных 80%. В этом пункте, кажется, мало что способно пронять россиян. Даже осенью 2022-го в дни мобилизации и сопутствующей паники рейтинги вождя съехали лишь слегка — до 75%. Зато уровень напряжения в народе подскочил самым резким и заметным образом. До начала курского отступления респонденты в соотношении 2 к 1 говорили ФОМу, что среди их родных, друзей, коллег и знакомых «спокойное» настроение преобладает над «тревожным». А после первых же курских неудач о «тревожном» настроении окружающих сообщила уже целая половина опрошенных. За два с половиной года войны только первые дни вторжения в Украину (февраль 2022-го) и особенно первые недели мобилизации (октябрь 2022-го) вызвали у россиян еще больше тревоги (соответственно 55% и 70%). Курское поражение заслонило собой все прочие новости... ...За этой взволнованностью обычно не стоит ни опыт бегства из оккупированных или угрожаемых районов, ни даже личное знакомство с беженцами. Даже если к предполагаемым 120–180 тыс. россиян, уже покинувших Курскую область, добавить примерно столько же бежавших из Белгородской области за последние два года, этот поток беженцев (т. е. примерно 300 тыс. человек) не может даже близко сравниться с теми 10 млн украинцев, которые бежали из своей страны или стали перемещенными лицами внутри Украины. Для большинства жителей России бедствия войны все еще полная абстракция. Примерно такая же, какой были для советских людей бедствия Афганской войны в 1980-х. Многие ли тогда покаянно били себя в грудь? Как и тогда, россиянин-середняк считает, что к нему такие вещи и такие решения касательства не имеют, даже если он и не одобряет отправку войск в Украину. Интеллектуалы-эмигранты придумали сложные и красивые схемы предполагаемой ими психологической защиты, с помощью которой российский обыватель якобы ограждает себя от угрызений совести. Но российский обыватель просто не нуждается в том, чтобы ограждать свою совесть от угрызений. Критика войны в моральной плоскости кажется ему нелепой. Войну устроило начальство, в полном ведении которого находятся и должны находиться такие вопросы. А он тут не при чем. И осуждать в этой войне он может либо вещи утилитарные, например, неправильный учет соотношения сил, либо созданные для него войной личные трудности или беды. Устойчивость рейтингов Путина говорит, что эта модель вполне работает и во время курской неудачи. По крайней мере, пока. Не смутило публику даже похожее на иронию решение вождя даровать по 10 тыс. руб. каждому беженцу, который подтвердит, что он происходит из подлежащих эвакуации территорий Курской области. Это в 40 раз меньше только что удвоенных тем же Путиным федеральных подъемных для каждого, кто подпишет контракт с Минобороны. И в 200 раз меньше той общей суммы получаемых дебютантом-контрактником региональных и федеральных выплат, которая на глазах становится общим правилом. Режим не скрывает, что он на стороне своих силовиков, а вовсе не тех, кого эти силовики оставили без защиты. Но, может быть, российскому обывателю и не надо угождать? И, узнав о вторжении иностранных войск, он инстинктивно встанет на рельсы патриотического подъема? Если да, то это выразилось бы не в рейтингах правителя, а в одобрении народом новой волны мобилизации и сопутствующих мероприятий. А для начала хотя бы в повальной вербовке в контрактники и приобретении облигаций военного займа. Но мобилизацию власти если и готовят, то не афишируют, хотя именно сейчас под нее можно подвести веские доводы. Вероятно, предвидят панику среди подданных. Что же касается контрактников, то несуразно резкое повышение наград за факт найма говорит лишь о их растущем дефиците. Реплика Путина об «увеличении в последние дни числа желающих присоединиться к нашим мужчинам, бойцам, которые героически, с оружием в руках защищают Россию», если и отображает какой-то факт, так только явку на вербовочные пункты тех наемников, кто до этого не шел и дожидался роста выплат. Чего-то похожего на национальный подъем не видно. По крайней мере, на сегодня. В том, что касается подлинных чувств массы обывателей, соглашусь с Еленой Коневой насчет их «привычного инфантилизма, отсутствия критического отношения к власти и сочувствия даже к жителям ближней, соседней области». Они, конечно, подчинятся почти любому начальственному завинчиванию гаек, если таковое будет. Но в личных своих координатах, видимо, меняют поведение в сторону более панического, чем прежде. Если да, то это должно выразиться в увеличении покупок про запас и в уменьшении или прекращении роста банковских вкладов. Все военные годы непрекращающийся рост вкладов фактически играл роль военного займа. Увеличение потребительских трат и сокращение вкладов, если они наберут ход, ускорят инфляции и раскачают ту относительную финансовую стабильность, которую до сих пор поддерживали путинские технократы. Понадобится еще несколько недель, чтобы удостовериться, действительно ли начались эти процессы. Но первые признаки того, что публика насторожилась, уже есть..."