Читаем Русская жизнь-цитаты 7-14.01.2024 полностью

"«Он был неженка. Он так боялся боли, что при... - Dmitry Chernyshev | Facebook","«Он был неженка. Он так боялся боли, что при малейшем несчастье замирал, ничего не предпринимал, а все надеялся на лучшее. Когда при нем душили его любимую жену, он стоял возле да уговаривал: потерпи, может быть, все обойдется» Интересно, что для россиян одним из факторов, удерживающих их от сопротивления режиму, является не столько страх, сколько надежда. Ну, мы же все-таки живем в ХХI веке, не Средневековье какое-то, прогресс ведь, цивилизация. Культурная же нация, Пушкин там, Толстой, Чайковский, Прокофьев. Не может же все это продолжаться бесконечно, не могут же они на самом деле… тут подставьте любой из глубинных страхов обывателя. Могут. Евреи в Германии тоже так думали, когда к власти пришел Гитлер. Ну, мы же все-таки живем в ХХ веке, не Средневековье какое-то, прогресс ведь, цивилизация. Культурная же нация. Гёте там, Шиллер, Бах, Бетховен. Не может же все это продолжаться бесконечно, не могут же они на самом деле… Могут. Интересно перечитывать дневники филолога Виктор Клемперера, автора знаменитой книги про язык Третьего Рейха. Он тщательно фиксирует все, что с ним происходит, совершенно уверенный в том, что дно уже достигнуто и падать ниже уже невозможно. Вот профессора лишили кафедры как еврея. Потом запретили печататься. Фактически — лишили средств к существованию. Все, нацисты добились своего, хуже уже не будет. Но вот у профессора отобрали любимую кошку: евреям запретили держать домашних животных Господи, они так и до мышей доберутся. Все ведь уже все, правда? Но вот профессору запретили заниматься наукой, пользоваться библиотеками и держать дома «нееврейские» книги. Страшный удар по любому ученому. Но ведь хуже уже не будет? Но вот профессору запретили покупать новые товары в магазинах – отныне можно было лишь получать по особым карточкам товары подержанные. Нет, еще не все? Но вот профессору запретили посещать кафе и кинотеатры. Да черт с ними, с этими ресторанами. Перестаньте, просто перестаньте, Но вот профессора заставили надеть желтую звезду. Да что же вы делаете. Вы же люди. Нация философов и поэтов. Хватит Но вот профессора выселили из собственного дома в один из «еврейских домов». Потом послали чернорабочим на фабрику конвертов, потом на чайный завод. Потом запретили ездить в трамвае: ""А я имею право садиться только с передней площадки, причем лишь в том случае, если я еду на работу, если до фабрики от моего дома больше шести километров и если передняя площадка надежно отгорожена от середины вагона"". Все уже? Гайки закручивать больше некуда? И это профессору еще страшно повезло — еще в 1912 году он принял протестантизм и был женат на немке. Это спасло его от концлагеря. Дорогие россияне, неужели вы не видите, что у вас происходит то же самое. Только технологии запрета другие и маркировка врагов Православного Рейха немного отличается. Но дна нет. Будет только хуже. То, что еще недавно казалось немыслимым, сегодня становится нормой. И у нормальных немцев была хотя бы надежда на армии союзников — они все ближе и ближе к Берлину, значит скоро Гитлеру конец. У вас такой надежды нет — не прилетит вдруг американский спецназ в голубом вертолете и не уберет Путина. И Бабченко на белом ""Абрамсе"" не приедет. И даже если вместо Путина станет какой-нибудь Патрушев, ничего от этого не поменяется. Забудьте про других, вам все придется делать самим. Забудьте про усыпляющую надежду. Ничего не обойдется. И здесь единственный ваш союзник во всем мире — это мы. Эмигранты. Уехавшие и сбежавшие. Сдристнувшие. Те, кому вы презрительно говорите: «Это вы откуда сейчас вещаете? Из Тель-Авива? Ну, приезжайте и возглавьте тут партизанское движение, раз вы такие смелые». Те, кому вы даете ваши ценные психологические директивы: «Уехали, так и молчите себе. Вы потеряли право давать советы». Поймите, что мы — за вас. Вы нам еще не безразличны. Нам еще на вас не наплевать. И если мы говорим вам какие-то обидные вещи, то не потому, что хотим над вами поиздеваться. Мы теребим вашу совесть и бьем вас по щекам — очнитесь, вы же люди, вы же еще живы, не засыпайте. Мы боремся за вас. Потому, что нам не все равно, что с вами будет.","«Он был неженка. Он так боялся боли, что при... - Dmitry Chernyshev | Facebook",https://www.facebook.com/dmitry.chernyshev.5/posts/pfbid02rZayeCGyFL9CMknXCzpWM2J5qAUR3jgarSdVhXptxhivj1hHh85qVmSjLq2oznZMl,2024-01-10 03:36:55 -0500

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное