Русская жизнь-цитаты-Март-2017

Нам ни в коем случае нельзя приближаться к этой роковой черте. Власти, как местные, так и федеральные должны отдавать себе отчет в том, что мы стоим на пороге тяжелого гражданского конфликта. И им не следует успокаивать себя удобными данными социологических опросов. Вероятно, такой самоуспокоенности не должна способствовать и текущая экономическая ситуация.

Важнейшее средство предотвращение конфронтации — политический диалог. Необходимо также, чтобы выборы были выборами, а не дорогостоящей игрой с фальсификациями и заранее известным результатом.

Если же власть выберет силовой вариант ответа на протест, это будет означать, что граждане России, фактически, лишатся важнейших политических прав, при том, что их социально-экономические права также не выглядят защищенными.

Это значит, что Россия в полном смысле этого слова станет полицейским государством. Но у такого государства нет перспективы — как показал опыт десятков стран, в том числе и наш собственный опыт.

Члены Совета:

Светлана Айвазова

Лев Амбиндер

Александр Верховский

Елена Масюк

Николай Сванидзе

Леонид Никитинский

Анита Соболева

Игорь Каляпин

Сергей Кривенко

Элла Полякова

Леонид Парфенов

Станислав Кучер

Максим Шевченко

Андрей Юров

Ирина Хакамада

Илья Шаблинский

Лилия Шибанова

http://president-sovet.ru/members/blogs/post/2961/

Meduza:”«Это невозможно уже больше терпеть». Александр Сокуров — о политзаключенных и протесте школьников в России

Вечером 28 марта в Москве вручили кинематографическую премию «Ника». Одним из лауреатов 2017 года стал режиссер Александр Сокуров, получивший премию имени Эльдара Рязанова «Честь и достоинство». Выйдя на сцену, Сокуров произнес речь о проблемах российского гражданского общества. Он напомнил о своем разговоре с президентом Владимиром Путиным по поводу признанного политзаключенным украинского режиссера Олега Сенцова, которому дали 20 лет за подготовку терактов в Крыму. Сокуров также рассказал о протесте школьников и студентов и о его причинах. «Медуза» приводит речь режиссера полностью.

Когда я звонил маме накануне отъезда, ей больше 90 лет, она меня просила: «Не выступай, ничего не говори». «Почему?» — я спросил. На что мама мне сказала: «Они тебя убьют».

— Почему, мама?

— Потому что ты все время споришь с правительством, ты все время недоволен чем-то.

Я говорю, что я не спорю, я излагаю свою точку зрения. И сегодня я хочу сказать, что я жду решения от президента [России Владимира Путина], ответа, на вопрос, который мы обсуждали — судьба Олега Сенцова. И президент сказал, что он будет думать над этой проблемой. Но я это говорю, потому что я, как и многие из нас, в воскресенье смотрели то, что происходило в стране.

И мне кажется, что государство совершает большую ошибку, ведя себя столь фамильярно с молодыми людьми, с школьниками и со студентами. Я говорю это, потому что я университетский человек. Я закончил курс в Кабардино-Балкарском университете, режиссерская мастерская у нас. Юрий Камбулатович [Альтудов], ректор находится здесь, в этом зале. И я несколько лет был с нашими студентами. И я очень хорошо знаю настроения молодых людей. Не только там, но и настроения молодых людей в центральной части страны.

Нельзя начинать гражданскую войну среди школьников и студентов. Надо услышать их. Никто из наших политиков не желает их услышать. Никто с ними не разговаривает. В течение многих лет я обращался к [бывшему губернатору Санкт-Петербурга Валентине] Матвиенко, обращался к нашему нынешнему губернатору с просьбой начинать разговаривать с молодыми людьми. Я никогда не получал положительного ответа. Они боятся это делать. Почему? Это невозможно уже больше терпеть. И я хочу обратиться к нашим депутатам. К мужчинам-депутатам, потому что женщины такого закона нового не примут. Давайте мы примем закон, запрещающий арестовывать и вообще прикасаться к женщинам, девушкам, которые участвуют в общественных акциях

Если вы видели, что происходило…

Аплодисменты.

Если вы видели, что происходило в воскресенье, то вы видели, как много было вот этих жертв, когда за руки, за ноги хватали девчонок, школьниц и тащили куда-то. Грубо. Это было насилие. Этих людей надо понимать. Они сейчас наконец-то поняли, что в стране происходит. Мы много раз, много лет говорили: «А где же вы? Где вы, студенты? Где вы, школьники? Вы замечаете, что вы внутри страны? Вы замечаете, что в этой стране происходит?» Было молчание, их не было. Вот они появились.