Русская жизнь-цитаты-Март-2017

Рабы на галерах неплохо катаются на лыжах — этот модус существования мог бы соответствовать эпохе экономического роста и высокой нефтяной конъюнктуры. За подсохшие крошки от нефтяного пирога более 10 лет назад никто и не обращал внимания на стили гребли и катания. А сейчас, когда социальный контракт переформулирован примерно следующим образом: «Полицейские дубинки в обмен на налоги», эта принципиальная позиция слепоглухонемого капитана дальнего плавания начинает раздражать даже школьников и студентов. Особенно если им теперь в качестве истории КПСС подсовывают списочный состав «пятой колонны» и происходит это не где-нибудь, а в Московской консерватории. Может быть, согласно старому совету Жванецкого, в консерватории что-то поправить? Причем теперь уже в буквальном смысле слова

.

Пережив 26 марта, начальство стало искать слова. Спикер Володин рассказал о митингах в Европе. Министр Лавров — о двойных стандартах. Споуксмен Песков — о деньгах за участие в протестных акциях. Других слов не нашлось. Это все потому, что, утратив способность коммуницировать и не врать в режиме реального и ирреального времени, они так и не обрели языка для описания совершенно новой действительности, частью которой, например, является не политический, а этический мирный протест против бесчестности. Диалект болотного дела — устрашение — работает, но от этого этический протест не исчезает, а превращается в подземный пожар, который вырывается наружу, когда для этого возникают условия.

Все то, что обсуждалось в городских кафе, заменивших кухни, все те вопросы, которые возникали в головах молодых людей по мере их взросления, — все это вдруг обрело простой символический язык: улица и кроссовки. Язык выборов — это диалект вранья, язык государственных СМИ — агрессивный шум, сквозь который не способны прорваться рациональное высказывание или детский вопрос. Остается символический диалект, который придумал Навальный для 26 марта. Это не вопрос того, плохой лидер оппозиции или хороший, — семантика, которую он предлагает, понятна и без Барта с Леви-Строссом. Потому что человек по крайней мере пытается вернуть словам смысл, где, например, коррупция называется своим именем: означающее совпадает с означаемым.

Неспособность власти говорить на нормальном языке — это следствие многолетней привычки не признавать за обществом права быть обществом, за гражданами — способности быть гражданами, а не электоральным или пушечным мясом. И этот бег по отравленным граблям длится более полувека: диссидентское движение отсчитывает свою историю с молчаливой мирной демонстрации 5 декабря 1965 г. на той же Пушкинской площади, под тем же Пушкиным. Чем ответила тогда власть? Своим языком — языком репрессий: Уголовный кодекс был дополнен статьей 190, в диспозиции которой были в том числе «организация и участие в групповых действиях, нарушающих общественный порядок». Власть говорит на языке полувековой давности и тогда, когда в мегафон объявляет о том, что протестующие мешают движению людей и транспорта — об этом твердили на всех диссидентских процессах, в том числе и в 1968-м по делу «семерых смелых» на Красной площади.

Неужели за 50 лет нельзя было придумать ничего нового? Вот так «эффект колеи» в действии!

http://www.vedomosti.ru/opinion/columns/2017/03/29/683120-lizhah-pokatalis

Симон Кордонский:”Неучтенная Россия. О загадочной жизни, возникающей вдоль дорог, но поперек политических линий

Неизвестные секты — это массовое явление. В радиусе 100 км от Москвы мы несколько лет назад насчитали 40 поселений анастасийцев. Иногда эти поселения имеют наименование и почтовый индекс, но часто и не имеют.

Исторически система расселения в нашей стране возникла в результате трех миграций, инициированных государством, — cтолыпинской, сталинской и хрущевской. Они создавались под конкретные потребности государства, поселения возникали как слободы при рудниках, лагерях, шахтах, НИИ и прочее.

Сейчас наблюдаются иные процессы. С одной стороны, идет опустынивание страны, с другой — концентрация населения, бросающего свои слободы, вдоль трасс. Возьмите любую из них на выезде из Москвы. Фактически после МКАД по 150–200 км вдоль трасс расположились селитебные зоны. Они разделены между разными муниципалитетами. Но по жизни это одно пространство, которое обслуживает дорогу, кормится с нее.

http://www.ng.ru/stsenarii/2017-03-28/9_6959_russia.html

Максим Виторган:”Мы подготовили им страну, где ни одна новостная программа центрального канала не рассказывает о событии ( при положительном или отрицательном отношении к нему-вообще не важно) , которое впервые происходит по всей стране.

Где журналистское расследование о первых лицах государства, которое посмотрело много миллионов человек в интернете — не приводит ни к общественной дискуссии, ни к парламентскому расследованию.

А само слово — парламент? Мы подготовили нашим детям страну, где это слово не означает ни-че-го. Кроме способа заработать деньги. Даже не побороться за власть. Ни-че-го.