Русская жизнь-цитаты-март 2018

И тут из-за угла больничного корпуса медленно выехали три массивных угловатых полицейских автобуса. Толпа замерла, а потом начала скандировать: «Позор!» Появление на площади ОМОНа пострадавшие от выброса люди восприняли как личное оскорбление.

— Ну они совсем *** (обнаглели. — “Ъ”), — качая головой, сказал пожилой мужчина. — У нас дети отравились — а они против нас же полицию присылают!

Двери автобусов раскрылись, и под крики «Позор!», «Позорище!» из них начали выходить сотрудники в шлемах и с дубинками в руках. Большинство из них мрачно смотрело себе под ноги.

— Вы нахрена сюда приехали? — кричали им из толпы. — Ваших детей тоже ведь потравили сегодня! Вы о них думаете вообще?!

Полицейские молча занимали стратегическую позицию у входа в больницу.

— Ну вы же русские люди! Ну Россия же! — выговаривала пожилая женщина прямо в закрытое забрало. — Ну вы за кого вообще?

Забрало не поднималось.

— Эй, господа ОМОН, а вы не хотите взять пример с итальянских полицейских? — издевательски выкрикнул кто-то из толпы. — Они-то сняли свои шлемы и встали на сторону народа. Не хотите так? (Возможно, имелись в виду события 2013 года, когда, по сообщениям СМИ, итальянские полицейские отказались разгонять демонстрацию евроскептиков и даже присоединились к ней. — “Ъ”)

Полицейские ничего не хотели. Они молча стояли, глядя в снег, и протестующие быстро потеряли к ним интерес. Люди ждали губернатора, а он все не выходил.

когда из больницы вышел губернатор Андрей Воробьев, на площади наступила тишина. «Не орите, дайте сказать человеку, тише», — одергивали друг друга горожане. Даже пациенты в халатах и тапочках подошли к окнам больницы, хотя ничего не могли услышать. Люди искренне ждали любых слов от представителя власти — сочувствия детям, обещаний закрыть свалку, официальных данных о превышении, в которые никто бы не поверил, конечно. Люди, у которых утром отравились дети, ждали внимания. Губернатор, окруженный охраной и полицейскими, молчал.

Наконец он начал что-то рассказывать телекамерам.

— Не слышно! — заволновались на площади. — Дайте ему мегафон!

Мегафона не нашлось.

— Да скажи уже что-нибудь! — громко выкрикнул кто-то.

Но губернатор Андрей Воробьев, закончив с интервью, молча направился к машине.

И вот здесь люди перед больницей не выдержали. Напряжение, нараставшее весь день, прорвалось. Люди выстроились в две шеренги и ритмично скандировали: «Позор!» Губернатор с каменным лицом медленно шел между ними; в него летели снежки, люди пытались продавить кольцо охраны. ОМОН только сдерживал разъяренную толпу, но переходить к жестким действиям не решился. Наконец губернатор добрался до машины и уехал. Люди тоже начали расходиться, но самые принципиальные отправились за город, к той самой свалке.

— А ведь стоило просто поговорить немного с народом, и все бы мирно прошло, — задумчиво сказал местный активист Вадим Сотов. — Так-то у нас народ спокойный. Просто у нас тут от запаха постоянного люди с катушек слетают, а сегодня еще и дети пострадали. А дети — это святое.

К полигону подъезжает автобус ОМОНа, полицейские выходят и встают на дороге. Следом выруливает красный мусоровоз — и разъяренные жители Волоколамска идут на него, как бык на красную тряпку. Полиция выстраивается цепью; мужики наваливаются на бойцов, их женщины не вмешиваются, но кричат отборным матом: «У нас детей утром потравили, а они продолжают свозить мусор! Да вы в своем уме?»

Несколько минут полиция толкается с недовольными; все орут друг на друга, а в воздухе и правда пахнет чем-то зловонным. Наконец мусоровоз уезжает.

— Мы тут всю ночь дежурить будем, — предупреждает женщина полицейского начальника. — Я всю ночь спать не буду, чтобы мой ребенок хоть эту ночь нормально поспал.

https://www.kommersant.ru/doc/3579845

Евгений Ихлов:”Совершенно забылись предсказания Александра Янова о “Веймарской России”, сделанные в 1990. А ведь феномен “бархатного гитлеризма” и “рыночного сталинизма”, прямо вытекающие из его модели, не разрешились “красно-белым” антилиберальным восстанием 1992–93 годов и достаточно безобидным “русским фашызмом”, последним всплеском которого стала “стрелковщина”.

О том, почему немцы в 33 году голосовали за НСДАП и за Гитлера, а потом самораспускались парламентские партии, написана масса исследований. Для кого они скучны — создали прекрасные романы Ремарк, Фейхтвангер, Бёлль и Грасс. Нам с вами показали замечательные сериалы “Берлин-Александрплац” (Фасбиндера) и “Вавилон-Берлин” (Тыквера).

Просто история не дала увидеть вторую волну фашизации Германии, Австрии и Италии (на неё уже при зарождении кинулись, что называется, “всем миром”).

А оказывается, что она возможна. И, как и в рейхе, выросла из режима авторитарной модернизации, у нас понимаемой как “бархатная пиночетовщина”.