Русские князья. От Ярослава Мудрого до Юрия Долгорукого

– Для битвы тоже имею обыкновение надевать красное, потому как вои должны знать, где их князь. Сегодня же оделся в красное и сидел там между прорубями, чтобы тем, кто ныряет, видно было, куда выныривать. Сквозь лед красное светится довольно ясно.

– Ужели пробовал сам? – полюбопытствовал Долгорукий. – Смотрел когда-нибудь сквозь лед?

– Не заставляю своих людей делать то, чего не делал сам. Люди соответственно становятся тверже или изнеживаются не словом, а примером.

– Это покуда ты молод, – вздохнул Долгорукий. – В молодости все доступно человеку. А вот идут лета, и все, кажется, уже позади, в прошлом, а душа жаждет лишь того, что должно быть.

– Главнейшее же – всегда впереди, княже Юрий! – Берладник смотрел одновременно и на Долгорукого, и на Ольгу, которая не сводила с князя Ивана глаз и, казалось, боялась пропустить хотя бы одно его слово. – Знаю твою жизнь и знаю, что никогда не жалел ты ничего, отдавая все высокому служению, многим бы надлежало брать с тебя пример. Настоящий человек должен уметь делиться всем своим. Не делятся ничем лишь нищие душой. Это уже конец всему. Дальше некуда. Тут все кончается. Заплесневелая корка хлеба и золотая монета – все едино. Никому не передается, никакой пользы миру. Во все века вставало перед людьми: кто должен управлять миром мудрецы или воины? У одних нет силы, другие лишены разума. Поэтому надобно выбирать щедрых душой.

– Щедроты должны иметь меру, – заметил князь Андрей. – Меру же устанавливает бог.

– Высшая сила! – молодо воскликнул Берладник. – Много наслышан про высшую силу, но верю все-таки в силу людскую. Она владеет всем, что есть на земле.

– Заметь, княже, – вмешался Дулеб, – что сила может быть добрая и злая.

– Знаю это вельми хорошо.

– И когда размышляешь о справедливости и воле, то должен бы всячески не допускать к себе силы злой.

– На что-то намекаешь, лекарь?

– Имею в виду то, ради чего сюда добирался. Мы с Иваницей тоже выказывали силу и упорство, преодолевая расстояния, подвергались опасности. Князь Юрий сочувственно отнесся к нашему делу, хотя нужно сказать сразу, мы не были справедливы к нему самому; собственно, и не знали князя Юрия, верили только наговору, а слухи, известно, не милуют никого. Сюда приехали уже и не из упрямства своего киевского, а лишь из уважения к князю Юрию. Доказать не свою правоту, а свою неправоту. Для этого должны были найти Кузьму, сына дружинника Емца, и допросить его. По счастливому случаю он сам попался нам на глаза, но вот ты не хочешь, чтобы мы…

– Ты хочешь бросить этого человека в его прошлое?

– На короткое время для блага общего дела.

– Не могу этого допустить.

– Но почему же?

– Потому что у нас, может, единственное место на земле, где умирает минувшее.

– Минувшее нужно помнить хотя бы во всех его дуростях, – заметил спокойно Долгорукий, – дабы не повторять их снова.

Дулеб ответил обоим князьям одновременно:

– Прошлое никогда не умирает. В этом ужас, но в этом и радость также.

– Мы не вспоминаем про то, что было. Благодаря этому не ведаем ужасов. Радости же признаем лишь те, которые ждут нас впереди. Тут никого не спрашивают о прошлом. Каждый человек, пришедший сюда, волен от расспросов, над ним не довлеют ни грехи, ни проклятия, ничего.

– А ежели приходят к тебе убийцы?

– Могу спросить тебя, лекарь: а кто не убийца на этом свете? Вот ты можешь похвалиться, что никогда не убил человека?

– Я лекарь. Лечу – не убиваю.

– А разве ни один из тех, кого лечил, не умер?

– Умирают неизбежно все люди.

– Но из твоих больных умирали? Ты был, говорено мне, лекарем приближенным моего деда Володаря в Перемышле. А разве князь Володарь не умер? Ты скажешь – не убивал. Но и не предотвратил смерти. Бросил его в труднейшую минуту жизни. Вот и принадлежишь к убийцам. Князь Юрий за всю свою жизнь ни разу не приказывал убивать человека, этого не могут поставить ему в вину даже самые яростные его враги. Но на его глазах убит московский боярин Кучка, и уже пошел зловещий слух: Долгорукий – убийца.

– С огорчением и душевной болью должен сказать тебе, что прибыл я из Киева тоже лишь для того, чтобы обвинить князя Юрия в убийстве, которое учинено в Киеве над князем Игорем Ольговичем.

– И что же ответил тебе князь Юрий? Он не плюнул тебе в бороду?!

– Тот, кто спрашивает, должен быть готов к ответам неожиданным, неприятным также. Князь Андрей показал нам, какие могут быть справедливые последствия несправедливостей. Но не князь Юрий, который должен был бы обидеться первым и более всего. Наоборот, он сделал все, чтобы помочь мне установить истину. Удивляюсь, почему не делаешь этого ты…