Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

В целом, бросая взгляд на «золотую пору» в развитии студенческих поездок в Европу, наступившую в эпоху Екатерины II, следует заметить, что если начало ее царствования ознаменовалось крупными командировками студентов в немецкие университеты, то затем их ряды пополнялись в основном уже без участия правительства. Общую динамику поездок 1760—1780-х гг. можно разделить на две волны, охватывавшие 1765–1775 и 1778–1786 гг. соответственно (см. Введение, рис. 1, 2, 5). Пик первой волны пришелся на 1765–1767 гг. (всего тогда уехал 61 студент) и, как теперь ясно, непосредственно связан с предпринятыми в это время посылками студентов за казенный счет. Пик второй волны в 1779–1781 гг., напротив, показывает успех мер правительства по стимулированию интереса к высшему образованию и появлению отклика в самом русском обществе: в матрикулы немецких университетов за эти три года был записан 51 студент из России, большинство среди которых — 34 студента — носили русские, а 17 студентов — немецкие фамилии, и при этом только пятеро из них были командированы за казенный счет.

Такая тенденция говорила о появлении у российского дворянства последней трети XVIII в. осознанного желания дать детям европейское университетское образование, причем внеотносительно возможности применять его напрямую на службе, но именно как элемент воспитания просвещенной личности XVIII в. Немецкие университеты выступали в это время реальной альтернативой недавно родившемуся отечественному университетскому образованию: ведь если учиться в Германию тогда выезжали от 15 до 25 человек в год, то и единственный в России Московский университет едва набирал за год такое же число поступивших студентов (среди которых, впрочем, напротив, дворян было немного).

Проанализированные выше университеты — Лейпцигский, Лейденский, Страсбургский и Гёттингенский (к которым нужно добавить также и Кёнигсбергский, чья роль как ближайшего к России и первого «остановочного пункта» на пути в Европу в 1760—1780-е гг. сохранялась) — являлись важнейшими для студенческих поездок из России в Германию во второй половине XVIII в., принимая на себя в этот период свыше 80 %

от всего потока студентов. Остальные же поездки распределялись еще по полутора десяткам университетов, преимущественно в протестантской части Германии. Такая картина распределения студентов не вполне соответствовала общим данным посещаемости немецких университетов того времени (где лидировал Галле, на втором месте шел Гёттинген, за ним Иена и Лейпциг, а Страсбург, Кёнигсберг и Лейден по числу студентов находились позади), но отвечала именно особенностям отношения русского общества к немецким университетам, т. е., с одной стороны, представлениям дворянства о воспитании просвещенного человека, с другой, нуждам образования русских ученых и врачей. Осознанный выбор конкретного университета, производившийся для обеих этих категорий, приводил к тому, что внимание из России было с самого начала устремлено к наиболее передовым формам университетского образования, т. е. на те университеты, в которых шли процессы модернизации, развивались идеи Просвещения и происходило формирование серьезных научных школ. Поэтому и через «обратную связь», благодаря тем представлениям об университете, которые привозили с собой возвращавшиеся из Германии студенты, в Россию проникали лучшие черты, которые смогли воплотиться в немецком университетском образовании, влияя, тем самым, на его развитие на отечественной почве. В качестве примера здесь можно еще раз вспомнить о проекте устава российских университетов, представленного императрице Екатерине II в 1787 г. О. П. Козодавлевым. Одно из звучавших в нем доказательств необходимости открытия в России собственных университетов, основанных на передовых зарубежных образцах, состояло в том, что только таким способом можно перевести поток студентов, уезжающих из России для продолжения учебы (который Козодавлев уже в то время оценивал как весьма значительный), обратно на родину[410]

.

Для углубления этого анализа «университетских предпочтений», характерных для русских студентов второй половины XVIII в., интересно более детально проследить динамику посещаемости ими отдельных университетов из числа вышеназванных основных: Лейпцига, Лейдена, Страсбурга и Гёттингена, приведенную в следующей таблице, где указано количество поступивших в данный университет по пятилетиям: