Русские в Латинской Америке

На бумаге выходило гладко, но действительность была иной. Сами дипломаты не могли препятствовать организации и выезду соотечественников, денег же на отплытие в Южную Америку у представительств не было. Сбывались худшие опасения русских дипломатов — об использовании переселенцев как бесправных рабов. Один из очевидцев писал в марте 1926 года из Буэнос-Айреса, предупреждая русскую дипломатию, что земли, предлагаемые разными спекулянтами, стремящимися „нагреть руки“ на „белых рабах“, никуда не годны. Это делается „для разряжения Европы от „русского засилья“ или попросту с целью уничтожения истинно русских людей, ибо едва ли те, что будут переселены сюда… вернутся когда-либо на Родину“. Но русские дипломаты были бессильны. Готовились и отправлялись группы (в основном из казаков) в Аргентину, Бразилию, Перу и т. д. Конечно, некоторые группы приживались в новых условиях, но были и такие, которых постигла судьба, похожая на судьбу группы генерала Павлюченко. Она состояла из сотни казаков, решивших отправиться в Перу. Вербовка была проведена братьями Королевичами. Желая привлечь на свою сторону Штрандмана как возможного союзника и обезопасить свое „дело“ от каких-либо затруднений, один из братьев в письме к русскому дипломату, датированном 1930 годом, характеризовал Перу как страну, весьма благоприятную во всех отношениях для переселенцев. Но реальность являлась совсем иной. Полученная земля была малоплодородной, условия жизни и работы — более чем отвратительными, заработок приходилось отдавать Королевичам за проезд до Лимы. Когда же казаки решили „рассчитаться“ с вербовщиками за обман и найти какую-либо работу в перуанской столице, Павлюченко обвинил их в большевизме. После содержания в тюрьме казаки были интернированы на один из небольших островов. Большинство из них там и умерли, оставив после себя потомство с медным оттенком кожи и русскими именами».

* * *

Возвращаясь к Свято-Троицкому храму в Буэнос-Айресе, возглавлявшемуся отцом Константином, надо сказать, что в 20-е годы его приход стал исключительно русским. Вокруг него сплотилась настоящая белая колония. Отец Константин создал «Общество взаимопомощи» для русских эмигрантов, принимал самое активное участие во всех культурно-просветительских и политических акциях белой эмиграции, финансировал все эмигрантские объединения и организации в начале их деятельности.

В 1926 году отец Константин стал протопресвитером[3]

и администратором русских православных церквей в Латинской Америке. Теперь он заботился о всех своих соотечественниках, очутившихся в сопредельных с Аргентиной государствах. Его усилиями было открыто шестнадцать церквей в Латинской Америке (в Аргентине, Бразилии, Чили, Парагвае, Уругвае).

Что же касается Буэнос-Айреса, то, кроме главного храма на виа Бразилиа, в аргентинской столице было создано еще несколько приходов: кафедральный собор в северной части города (на сооружение его иконостаса внесли пожертвования члены семьи Саввы Ивановича Мамонтова, крупного русского промышленника и мецената[4]), церковь в районе Кильмес (зоне проживания казаков), церковь в городе Темперлей, еще одна церковь Всех Святых Земли Русской в Каселаре и, наконец, церковь преподобного Сергия Радонежского в Вилья-Бальестерс. При приходах были созданы школы, библиотеки, издательства и дома для престарелых.

По некоторым данным, в 20-х годах в Южную Америку прибыло около 3000 русских эмигрантов.

Трудно установить, сколько из них попало в Аргентину, но можно предполагать, на основании некоторых свидетельств, что не более тысячи. К. К. Парчевский в своей книге «В Парагвай и Аргентину» утверждает, что в 30-х годах в Буэнос-Айресе жило около 500 эмигрантов из России.

В начале 30-х годов в Парагвай прибыло несколько сотен русских военных (бывших белогвардейцев), и они стали сотрудничать с парагвайской армией во время войны с Боливией (об этом подробно будет рассказано ниже).

В Бразилии эмигранты из России концентрировались в основном в Сан-Паулу. Там они поначалу пользовались местной сирийской православной церковью, где службу для русских совершал отец Христофор, но уже в 1931 году по инициативе отца Константина (Изразцова) была построена собственная церковь — Свято-Троицкий храм в местечке Вила-Алпина[5]. В 1935 году, после приезда отца Феодосия[6], была основана Православная Епархия со штаб-квартирой на улице Тамандаре, где был построен Свято-Николаевский собор. Было также построено еще несколько православных храмов в Сан-Паулу и в других регионах Бразилии (в городах Рио-де-Жанейро, Порту-Алегри, Гойания и Санта-Роза).

* * *