Русские Вопросы 1997-2005 (Программа радио Свобода)

Колоритность этого чудака интересно подчеркивается тем, что он был авиационным механиком - человеком разбирающимся в технике, то есть по всем меркам современным. Нам часто кажется, что современный образ жизни неизбежно требует принятия научных представлений эпохи технологической цивилизации, что такое сочетание осуществляется как бы автоматически. Как видим на данном примере, это не так и вообще не обязательно. Техника не только на уровне ее обслуживания, но и на уровне изготовления, даже на уровне научного творчества совсем не требует быть, скажем, неверующим атеистом,- она и не ведет к непременному атеизму или вообще к так называемому научному мировоззрению. Наука и техника не создают какой-то новый тип личности, не цивилизуют человека, не освобождают его от древних мифов, можно даже сказать - не отрезвляют его. Выводы из этого - теперь уже непреложного - факта вытекают весьма мрачные. Логически и прагматически вполне возможна фигура религиозного фанатика, вооруженного атомной бомбой,- да это уже и не из области предположений, а из области фактов. Техническая грамотность не связана необходимой связью с просвещенностью, терпимостью, лояльным оппортунизмом - со всем набором добродетелей демократического общества, с его практикой и его идеалами. Советский Союз в свое время дал впечатляющий пример такой ситуации - необязательности такой связи. Сегодня подобные примеры дают и другие не весьма демократические общества. Вот, как сказал бы Розанов, нота бене либеральным прогрессистам.

Но у сюжета, связанного с покойным теоретиком плоской Земли, есть еще одно, частное уже измерение, сближающее его с русскими мотивами. Он был эксцентрик, чудак, и недаром наследовал в своей миссии англичанину Шентону: англичане - признанные эксцентрики, это давно уже самое общее место, как бы родовая их характеристика. Но и русские - чудаки и эксцентрики, причем на самом высоком уровне. Главный русский эксцентрик был и главным русским гением.

Процитируем тут один документ, относящийся к 1884 году:

Сегодня ... у Афанасия Афанасьевича (Фета) виделся с Львом Николаевичем Толстым, который, ссылаясь на одного немца, а также и на основании собственных соображений доказывал, что Земля не вращается вокруг Солнца... Я в принципе ничего против этого не имею, но относительно оснований сомневаюсь, и советовал ему обратиться к Бредихину-астроному, а также написать вам, но он возражал, что вы слишком влюблены в науку и будете спорить. Я также думаю, что хотя вы в него влюблены не менее чем в науку, но все-таки не окажетесь таким доверчивым, как тот мещанин, которому о различных научных открытиях верный человек из Таганрога писал.

Это из письма Владимира Соловьева Страхову. Помимо общезначимого сюжета, в нем представленного, здесь есть одна интригующая деталь: что это за таганрогский самоучка? Неужели знаменитый философ читал рассказ начинающего писателя, тогда сотрудника юмористических журнальчиков - "Письмо к ученому соседу"? В 84 году Чехов даже и Чеховым не был - Антошей Чехонте. И еще поразительное совпадение: он же сам, Чехов, родом из Таганрога.

Но это так, в скобках. Интерес письма главный - в чудачествах Льва Толстого. Это чудачество было элементом, составной частью его гения. Можно даже сказать - условием его гениальности. Гений не может быть заурядным человеком, а незаурядность может проявиться в чем угодно; сколь угодно глупо, так сказать. Гению совсем не обязательно быть остроумным и находчивым, как Остап Бендер, он может быть и Шурой Балагановым, считавшим, что Земля плоская.

По мнению некоторых людей, достаточно известных и, вне всякого сомнения, хорошо знавших предмет, о котором речь, это качество - эксцентричность, склонность к своего рода художественным неожиданностям - было общенациональным у русских.

Максим Горький писал о русских в послесловии к книге "Заметки из дневника. Воспоминания" (многие считают, лучшей у него):

... я не вполне определенно чувствую: хочется ли мне, чтоб эти люди стали иными? Совершенно чуждый национализма, патриотизма и прочих болезней духовного зрения, все-таки я вижу русский народ исключительно, фантастически талантливым, своеобразным. Даже дураки в России глупы оригинально, на свой лад, а лентяи - положительно гениальны. Я уверен, что по затейливости, по неожиданности изворотов, так сказать, по фигурности мысли и чувства, русский народ - самый благодарный материал для художника.

Я думаю, когда этот удивительный народ отмучается от всего, что изнутри тяготит и путает его, когда он начнет работать с полным сознанием культурного и, так сказать, религиозного, весь мир связующего, значения труда - он будет жить сказочно героической жизнью и многому научит этот и уставший, и обезумевший от преступлений мир.