Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

И действительно, после него ни один из скитов, ни одна из келлий, принадлежащих Руссику, в отличие от общепринятой на Афоне практики, не сдавались по договору (омологии) в аренду пользователю, но всегда оставались неотъемлемой частью или единицей общемонастырской структуры, каждая имела свое функциональное значение. Сами «пользователи» должны были быть не сторонними, но обязательно членами братства.

Такое положение было закреплено юридически: в официальных документах все скиты и келлии значатся как метохи и кафизмы*, не имеющие статуса юридического лица и лишь номинально именующиеся скитами и келлиями.

Внимание старца Иеронима прежде всего было обращено на место древней русской обители. Старый Нагорный Руссик около восьмидесяти лет назад был оставлен всеми на разорение стихиям. От величественного соборного Пантелеимоновского храма, расписанного некогда великим Панселином, не осталась и следа. Храм Успения, стоящий рядом, готов был вот-вот обрушиться. Еще раньше стены и корпуса с башнями и храмами рассыпались в прах. И только пирг* с Предтеченской церковью, словно вековой исполинский памятник, возвышался над этими останками.

Работы начались с реставрации указанного пирга, еще подлежащего ремонту. Ведь именно здесь принял постриг святитель Савва Сербский! Впоследствии Предтеченский храм будет переименован в его честь. Ниже будут устроены еще два параклиса. А к Саввиной башне пристроен новый братский корпус, который вскоре будет заселен братией. Молитва вновь зазвучит в этом священном месте. 3 июня 1871 года здесь будет совершена первая после многих лет запустения и забвения Литургия.

Были возобновлены также древние келлии: три Георгиевских, Благовещенская, Трехсвятительская, Иоанно-Предтеченская, переименованная в Евфимиевскую, Живоносного Источника, святого великомученика Димитрия Солунского, архидиакона Стефана, святителя Григория Неокесарийского. Кроме этого устроены новые келлии: Почаевская, Космодемьянская, Троицкая и преподобных отцов Печерских. Каждая из перечисленных келлий несла на себе по отношению к монастырю определенную хозяйственную функцию. В старом Руссике находились монастырские огороды. В Благовещенской келлии – виноградник и пасека. В Димитриевской – оливковые и фруктовые сады. В Троицкой и Печерской – оливковые рощи. В скиту Крумица – виноградники и так далее.

По замыслу отца Иеронима, воплощенному в реальность, все эти вышеперечисленные номинальные скиты и келлии, будучи звеньями единой структуры, представляли собой места для временного упражнения в аскетических подвигах или постоянного подвижнического жития братии монастыря. Но отправлялись они туда не иначе как по благословению игумена и духовника. Живущая в келлиях в безмолвии и молитве братия должна была заниматься полезным для всего братства трудом и тем самым приносить обоюдную пользу обители: и духовную – молитвой, и материальную – физическим трудом.

Келлия пустынника, по мнению отца Иеронима, это не «град прибежища», где может найти себе место своевольный преслушник, не вписавшийся в строгие правила душеспасительного монастырского режима, – для таковых келлия станет рвом погибельным. «Градом спасения» на самом деле является смирение, покаяние и послушание. Келлия же есть столп, на который восходят только призванные Богом молитвенники и подвижники. Некоторые из них сподобляются этого призвания сразу – даром, будучи предузнаны Богом. Другие – преуспев предварительно в общежитии, в общем для всех спасающихся подвиге отвержения самолюбия, эгоцентризма и праздности, распяв себя на кресте послушания и жертвенной любви ко всем. Только такие подвижники, обретшие через любовь к ближнему высшую любовь к Богу, способны вместить высокое уединенное житие.

Поистине такая чудная духовная организация превратила Руссик с подчиненными ему келлиями в единую, сплоченную гармоничную духовную семью, воодушевленную общими целями и задачами под руководством и воспитанием одного духовного отца. Таким образом, общежительный принцип внутреннего монастырского устроения был перенесен и на внешние отношения, что явило замечательный результат. Тем самым Руссиком был внесен новый и весьма весомый вклад в развитие афонского общежития в принципе. Благодаря такой организации отцу Иерониму удалось практически преодолеть кажущееся, особенно для русского сознания, противоречие между общежительным и отшельническим образом жизни.