Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Итак, мы видим, что отец Иероним верен своей идее создания сплоченной русской монашеской семьи на Афоне под эгидой Пантелеимонова монастыря. Замечательна форма, в которую выкристаллизовалась эта идея. Фактически Руссиком предлагался новый вид взаимоотношений между монастырем и подчиненными ему скитами и келлиями. Русский монастырь по отношению к другим русским обителям и келлиям выступает не как кириархальный, т. е. господствующий или владетельный монастырь, но как обитель – мать, несущая ответственность и попечение о дочерних обителях. Руссик представлял их интересы в административных органах Святой Горы и перед внешними мiрскими институтами, координировал их совместные действия, распределял средства, необходимые для их существования.

Как это ни покажется странным, но именно русская обитель, стремительно развивающаяся и объединяющая все вокруг себя, по мнению наблюдателей, симпатизирующих ей, и даже открытых недоброжелателей, в конце XIX века воплощала в себе саму идею общежительного монашества на Афоне. В то время как греческие монастыри еще не вполне оправились от засилья пагубного для монастырской организации идиоритма, распространившегося на Афоне повсеместно еще в начале XVIII века. Сплоченная русская иноческая община в кругу разобщенных греческих монастырей, занятых удовлетворением лишь собственных интересов, приобрела огромное уважение, вес и влияние в монашеской среде на Афоне. Осознавая это значение и пользуясь им, русский монастырь становится одним из главных и деятельных защитников и проповедников общежительных принципов на Афоне. В качестве примера того значения и уважения, которые приобрел Руссик, можно привести факт избрания греческими монастырями Агио-Павла и Ксенофонта себе в игумены насельников, хотя и греков по национальности, но происходивших из русской обители, в которой процвело образцовое общежитие. Сделано это было по причине отсутствия достойных и сведущих кандидатов в собственной среде, способных поддержать и сохранить киновию.

Начинания отца Иеронима, направленные к объединению всего русского Афона, были очень своевременными. Они явились ответом на те мучительные вопросы, которые в далеком Отечестве задавала себе общественная, правительственная и церковная мысль, вдруг неожиданно для себя столкнувшаяся с существованием для многих уже непонятной, живой и активной монашеской цивилизации в самом центре просвещенной Европы и пытавшаяся определить свое отношение к ней.

В России спрашивали себя: «Насколько велика нравственная польза почитания Афона для России? Насколько Афон полезен и нужен ей в государственном, культурном и религиозном отношении? Стоит ли поддерживать стремления представителей русского народа оставаться монашествовать на Святой Горе? Жертвовать ли милостыню в находящиеся там монастыри?» На все эти вопросы позиция старца и его деяния дали авторитетный ответ: Афон – свет мира и соль земли. Русское монашество на Святой Горе – это сплоченная, единодушная сила, устремленная в молитве к Богу и умилостивляющая Его об Отечестве! Эта сила именно сплоченная, а не разрозненная. Это русская лампада или свеча, поставленная за Отчизну на свечнике Святой Горы. Это посольство или представительство Русской земли пред лицом Богоматери, призванное передать Ей в дар все то лучшее, на что способна русская душа!

И лучшие представители российской общественности, дипломатической службы, правительственных кругов и священноначалие Церкви не могли не услышать этой деятельной старческой проповеди в защиту вверенной ему паствы, а потому и свидетельствовали своим современникам, что русское монашество на Афоне – это действительно образец прекрасных церковных порядков, истинно церковного русского православного духа и идеального способа организации общежития. Что русский монастырь – это единственный на Востоке клин русского присутствия, вбитый основательно и надежно, о подобном которому в Иерусалиме можно только мечтать.

Отношение правительства и церковного священноначалия к постриженникам Святой Горы, ранее воспринимавших последних как диссидентов, которые своевольно оставили Отечество, и потому не признававших монашеских и иерархических посвящений, совершенных на Святой Горе, благодаря деятельности старцев Иеронима и Макария изменилось теперь кардинальным образом. Объединяющая роль Пантелеимоновой обители на Афоне была правильно понята, признана и высоко оценена. Обители была дарована высочайшая милость и покровительство, а русское монашество на Афоне, ей собранное и руководимое, получило официальное признание в правительственных и церковных кругах.