Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

В подавляющей массе своей старообрядцы, исключая, конечно, своекорыстных вожаков, вполне соглашались с доводами проповедника истины, но сделать решительный шаг к вступлению на путь истины каждый из них по отдельности боялся, так как это значило бы, как заявлял сам миссионер, стать жертвой мести, какую обыкновенно испытывают одиночки, передовые ревнители правды от подстрекателей раздора. Отец Михаил, близко к сердцу принимавший подобные беспорядки и своеволие между старообрядцами, горел желанием посетить своих колеблющихся собеседников, но предсмертная болезнь не позволила ему это исполнить.

Среди старообрядческого мiра остался, впрочем, и видимый памятник его заботе о приведении на пажить Святой Церкви послушных овец. Это Бороховская Введенская единоверческая церковь, построенная его неусыпными стараниями.

Самое же главное в трудах блаженного благовестника – это голос истины, запечатленный в его письменных трудах, начиная с писем к друзьям со Святой Горы Афон до монографии «Искатель непрестанной молитвы» [71] и бесед со старообрядцами. В них светит освященный благодатью дух подвижника и видны все степени восхождения его из пагубного раскола на путь спасительный, когда он, укрепившись силой Духа благодати Божией, смог стать путеводителем и для других.

С большим усердием заботился архимандрит Михаил и о благоустройстве вверенной ему Селенгинской обители. При нем были построены многие здания и была обустроена главная церковь. Во внутреннем устроении монастырского порядка и богослужения он держался, сколько возможно, афонского устава и порядков других образцовых монастырей. Духовную связь с Афоном и со своими горячо любимыми духовниками, отцом Иеронимом, отцом Макарием и отцом Арсением, он поддерживал до конца своей жизни, чему свидетельство огромная переписка с ними. [72]

Вот что пишет он своему духовному отцу игумену Макарию 8 июля 1883 года, за шесть месяцев до своей кончины: «На меня, немощного, возложено столько дел, сколько я и в молодых летах никогда не делал. Исполняя волей-неволей возложенные на меня поручения, я часто задумываюсь о том, не будут ли тщетными мои труды и бесполезными для моей многогрешной души. Думаю, вы со мной согласитесь, что для меня полезно было бы оплакивать только содеянные мною грехи, а не другими людьми управлять, служить пред алтарем, а не начальствовать над другими. Однако под старость жизнь моя сложилась совершенно иначе». [73]

Ответом на эти смиренные слова великого старца может быть только одно: нет, его труды не были тщетными, так как он помог тысячам людей найти истинного Бога, обрести душевный мир и вернуться в лоно Православной Церкви и тем самым исполнил долг христианской любви.

Умер архимандрит Михаил как праведник. За 15 лет до своей кончины, еще на Афоне, во время тяжкой болезни, он слышал голос в откровении, что ему надлежит быть еще в Сибири, определено прожить еще 15 лет и тогда Господь пошлет за его душой. Время это близилось. И он не скрывал этого, многим рассказывал, даже врачам, лечившим его, говорил об этом роковом пределе жизни, указанном ему свыше. Так и случилось. Болезнь не уступала медицинским пособиям. Потому он успел сделать все распоряжения на случай своей смерти, два раза был елеопомазан, исповедовался и причащался Святых Таин. Кончина его была столь тихая, что сидящие рядом не заметили, как отец их архимандрит испустил последний вздох. Это свершилось в день Трех святителей (30 января 1884 года), в два часа пополудни, после пятимесячной тяжкой болезни подвижника, которую он переносил в благодушном терпении.

Погребение совершил прибывший к тому времени, как нарочно, из Читы на пути в Иркутск преосвященный Мелетий, епископ Селенгинский. Он также имел о смерти архимандрита некоторое предуведомление. Прибыв в монастырь на другой день по кончине настоятеля, уже вынесенного из кельи в церковь, после полуночи на 1 февраля, владыка в легком сне слышал пение пасхальной службы в исполнении ликов иноков и, пробудившись в приятном ощущении, принял это, конечно, за добрый признак торжества и победы почившего подвижника над врагами спасения.

Архимандрит Михаил был погребен за алтарем главной монастырской Троицкой церкви, с южной ее стороны. Ему было всего 58 лет.

Схимонах Серафим (Комаров)

Схимонах Серафим [74]

(в мiру Симеон Максимович Комаров) происходил из ярославских крестьян. Был призван на военную службу и дослужился до капитана, а после отставки жил в Санкт-Петербурге, занимаясь торговым делом, в чем весьма преуспел, став купцом 3-й гильдии. Он собрал огромное состояние, так что имел свою гостиницу. Сделав своими компаньонами родных братьев, он поспособствовал тому, что со временем они стали даже придворными поставщиками.