Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Отец Серафим был человеком весьма общительным, многоопытным в хозяйственных делах и всеми приезжающими особами был весьма любим. К старцу Иерониму имел великое почтение. [76] По его благословению он выполнял тяжелую работу эконома и много преуспел в этом.

Отец Серафим подарил обители дорогую для себя и его семьи икону Симеона Богоприимца, о чем свидетельствует отец Мина (Буданов): «На правой стороне Покровского храма, на четвертой колонне от алтаря, находилась икона св. Симеона Богоприимца и иных святых. В киоте, но без ризы эта св. икона принадлежала схимонаху Серафиму Комарову и, по-видимому, была семейная, ибо его мiрское имя Симеон Максимович». [77]

В 1852 году отец Иероним благословил отца Серафима поехать в Россию для сбора пожертвований. Тот не смог отказать своему любимому духовнику и опять вернулся в мiр, который, думал, оставил навсегда. В России он жил у своей дочери в Староладожском Никольском монастыре и оттуда осуществлял выезды по делам. Он очень переживал разлуку с Афоном и с духовным своим отцом. Вот что он пишет отцу Иерониму 11 января 1853 года: «Высокопреподобный отец Иероним, духовник и наставник мой добрый, благословите... Если Господь поможет окончить мои дела, то и дня [здесь] напрасно жить не буду, я уже очень скучаю». [78]

Хотя старые его связи и знакомства быстро помогли ему собрать внушительные средства, но из-за Крымской войны отец Серафим смог вернуться в дорогую его сердцу обитель только к концу 1855 года.

Возвратившись наконец в родную обитель, отец Серафим поселился на построенной им Троицкой келлии, где в полном затворе, в покаянии, молитве и посте провел последние девять лет своей жизни. Он всегда пользовался огромной любовью и уважением всей братии.

Преставился отец Серафим 12 апреля 1864 года.

Схимонах Панкратий

Схимонах Панкратий [79] имел мiрское имя Парамон. Происходил из крестьян. Место его рождения неизвестно. В 1838 году приехал на Афон и поступил в Русский Пантелеимонов монастырь, где был пострижен в схиму с именем Панкратий.

«Это был редкий старец, – пишет отец Селевкий (Трофимов), – и большой страдалец. Любовь его была совершенно детская. Когда к нему кто придет, то он тотчас соскочит с кровати и закричит: „Добре!“ (это была его поговорка) – и долго затем обнимает. После чего усадит гостя и начнет угощать всем, что только у него найдется. Я, бывало, стану его унимать, чтобы он успокоился и сел, и говорю ему: „Отец Панкратий, ведь у тебя ноги болят“. – „Ничего, отче, – отвечает, – когда ко мне кто приходит, то я забываю, что у меня ноги болят“. Однажды я попросил показать больную ногу, и он открыл ее. Как я взглянул – тотчас упал! Она вся сгнила и была кругом покрыта червями. Он часто примачивал ее острой водкой.

По причине нестерпимой болезни отец Панкратий часто причащался Святых Таин. Накануне его смерти я пришел к нему из своей пустыньки. О, как он обрадовался!

– Добре, хорошо, что ты пришел, – радовался он. – Прошу садиться на лавочке. Прошлую ночь у меня была Божья Матушка, вот на этой лавочке сидела.

Я спросил:

– А что Она тебе сказала?

– Поблагодарила меня за перенесенные страдания и сказала: „Вот тебе уготован вечный покой“.

Святогорец отец Сергий перед смертью удостоился видеть отца Панкратия в прекрасных палатах посреди чудных садов.

Отец Панкратий был столяр и очень много трудился. Мне он сделал стол вроде шкафа. Я часто его поминаю. Простота его была – совершенно детская. Он скончался мирно. Косточки его желтые и благоуханные».

Подвижничество отца Панкратия описано в письмах отца Сергия (Веснина). Вот отрывок одного из них: «С изумлением смотрю здесь на русского схимника Панкратия, который уже шесть лет страдает ранами на ногах и в такой степени, что сердце обливается кровью, когда смотришь на его Иовские страдания.

Отец Панкратий в мiру был господским человеком. В детстве жестокая госпожа решила глубокой осенью, когда уже снег и лед покрывали землю, погонять его босиком... Парамон ходил тогда за господскими гусями и утками босиком. Он делал это от самой юности и потому жестоко страдал, имея плохое здоровье. Казалось, суровая госпожа его готова была высосать из него всю кровь. Бедный отрок не вытерпел, тайком убежал от своей барыни и решился выбраться за границу, ушел за Дунай, где некоторое время оставался в услужении у русских, тоже перебежавших за границу.

Приход Панкратия на Афон странен. Он был задушевным другом одного малоросса, который почему-то удавился. Чувствительного Панкратия сильно тронула потеря сердечного друга. Он пламенно молился Богу о помиловании несчастного и, видя, как суетна мiрская жизнь, бросил ее и ушел на Святую Гору. Здесь, в Руссике, он нашел желаемое спокойствие духа, несмотря на то, что нога его сгнивала от ран, которые были следствием простуды. Впрочем, как ни ужасны были страдания отца Панкратия, он часто ликовал в себе и даже говорил мне: