Русский Берлин

«Материально они (семья Франк. — Авт.) более-менее обеспечены, т. к. продали все свое достояние, включая библиотеку, и купили — кто американскую, кто английскую — валюту. Поэтому за время путешествия они успели уже вдвое разбогатеть (благодаря инфляции. — Авт.)».

Любопытные выдержки из письма в Берлин религиозного философа Бориса Вышеславцева приводит в статье «Летучий голландец» российской интеллигенции» доктор философских наук, редактор журнала «Скепсис» Нина Анатольевна Дмитриева:

«Я собираюсь отсюда <из России> уехать и слышал, что Вы организуете университет в Берлине. Если да, то имейте меня в виду <…> Вы спасаете этим живое воплощение остатков русской культуры для будущего, помимо спасения живого приятеля. Жизнь здесь физически оч<ень> поправилась, но нравственно невыносима для людей нашего миросозерцания и наших вкусов. Едва ли в Берлине Вы можете есть икру, осетрину и ветчину и тетерок и пить великолепное удельное вино всех сортов. А мы это можем иногда, хотя и нигде не служу и существую фантастически, пока еще прошлогодними авторскими гонорарами и всяк<ими> случайными доходами. Зарабатывать здесь можно много и тогда жить материально великолепно, но — безвкусно, среди чужой нации, в духовной пустоте, в мерзости нравств<енного> запустения. Если можете, спасите меня отсюда».[17]

Письмо написано в начале октября и говорит о том, что уважаемый профессор очень торопился поспеть на корабль.

Переезд

Первыми в Ригу 23 сентября 1922 г. поездом выехали с семьями А. В. Пешехонов, П. А. Сорокин, И. П. Матвеев, А. И. Сигирский и др. Вслед за ними также по железной дороге, но уже в Берлин отправились Ф. А. Степун, Н. И. Любимов и др. И только после этого 29 сентября в море вышел «Обер-бургомистр Гакен», пассажирами которого были Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, И. А. Ильин, С. Е. Трубецкой, Б. П. Вышеславцев, А. А. Кизеветтер, М. А. Ильин (Осоргин), М. М. Новиков, А. И. Угримов, В. В. Зворыкин, Н. А. Цветков, И. Ю. Баккал, профессор МВТУ В. И. Ясинский и др. 30 сентября пароход прибыл в Штеттин. На борту находилось примерно 30–33 человека из Москвы и Казани, а также из других городов (с семьями примерно 70 человек).

На «Пруссии» 16 ноября из Петрограда в изгнание отправились Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, И. И. Лапшин и др. Всего 17 человек, с семьями — 44.

^{Проф. И. А. Ильин и кн. С. Е. Трубецкой. Рис. И. А. Матусевича, сделанный на борту парохода (1922)}

В Берлине к пассажирам «философского парохода» поначалу отнеслись радушно, хотя в Штеттине, куда первоначально прибыли изгнанники, их никто из берлинской эмиграции не встретил. Из газет «Русского Берлина» наибольший интерес к ним проявили «Руль» и «Дни». Довольно быстро, однако, между «старожилами» и вновь прибывшими пролегла полоса отчуждения. Первые считали: именно они, «уходя с боями», сохранили честь Белого движения, вторые, наоборот, часто игнорируя его героические черты, утверждали свое право на особую гордость, поскольку оставались вместе с народом в тяжелые времена.

Спасибо Троцкому

Часть изгнанников осталась в Берлине, другие разъехались по Европе: в Париж, в Прагу, в Лондон… В немецкой столице обосновались философы Николай Александрович Бердяев, Иван Александрович Ильин, Семен Людвигович Франк…