Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

В России бороду образом Божиим почитали, и за грех считали ее брить, а через сие впадали в ересь антроморфитов. Чудеса, без нужды учиненные, явленные образы, редко доказанные, повсюду прославляли, привлекали суеверие богомолие и делали доходы развратным священно-служителям. Все сие Петр Великий тщился отвратить; указами повелел брить бороды, и духовным регламентом положил преграду ложным чудесам и явлениям, равно как и неблагопристойным сборам при поставленных на распутиях образах. Зная, что закон Божий есть к сохранению рода человеческого, а не к истреблению его без нужды, благословлением от Синода и от вселенских Патриархов учинил позволено есть мясо в посты в нужде, а паче в морской службе, где и без рыбы довольно люди к скорбутине подвержены, повелевая самоохотно жертвующих жизнию своею, таковым воздержанием, во время приключившихся от болезней, в воду кидать. Все сие очень хорошо, окроме что последнее несколько сурово.

Но когда он сие учинил? когда народ был еще не просвещен, и тако отнимая суеверие у непросвещенного народа, он самую веру к божественному отнимал. И сие действие Петра Великого можно применить к действию неискустного садовника, который у слабого дерева отрезывает водяные, пожирающие его сок ветви. Если бы оно было корнем сильно, то сие обрезывание учинило ему произвести хорошие и плодовитые ветви; но как оно слабо и больно, то урезами сих ветвей, которые чрез способ листьев своих, получающих внешнюю влагу, питали слабое дерево, отняв ее новых плодовитых ветвей непроизвело, ниже соком раны затянуло, к тут соделались дупла, грозящие погибелью дереву. Так урезанье суеверий и на самые основательные части веры вред произвело; уменьшились суеверия, но уменьшилась и вера; изчезла рабская боязнь ада, но изчезла и любовь к Богу и к святому его закону; и нравы за недостатком другого просвещения, исправляемые верою, потеряв сию подпору, в разврат стали приходить.

* * *

Итак, хотя Россия, чрез труды и попечения сего Государя приобрела знаемость в Европе и вес в делах; войска ее стали порядочным образом учреждены, и флоты Белое и Балтийское море покрыли, коими силами победила давных своих неприятелей и прежних победителей, Поляков и Шведов, приобрела знатных области и морские пристанища. Науки, художества и ремесла стали в ней процветать, торговля начала ее обогащать и преобразовались Россияне – из бородатых в гладкие, из долгополых в короткополые, стали сообщительнее и позорища благонравные известны им учинились. Но тогда же искренная привязанность к вере стала исчезать, таинства стали впадать в презрение, твердость уменьшилась, уступая место нагло стремящейся лести, роскош и сластолюбие положили основание своей власти, а сим побуждением и корыстолюбие к разрушению законов и ко вреду граждан начало проникать в судебные места. Таково есть состояние, в котором (не взирая на все преграды, которые собственною своею особою и своим примером полагал Петр Великий для отвращения от пороков), вразсуждения нравов осталася Россия по смерти сего великого Государя.

...

М. Щербатов

Часть II (1725–1761 гг.)

Дворцовые перевороты

Смерть Петра II и вступление на престол Анны

(1730 г.). Января 17, по старому стилю, день Крещения, было водоосвящение по обыкновению, на котором Царь присутствовал лично.

В сей день Его Величество пожаловал своего фаворита в майоры гвардии: это была последняя милость, оказанная сим добрым Государем.

Января 18, поутру, Его Величество почувствовал в себе лихорадку и не выходил из комнаты, а как болезнь не уменьшилась и в следующие два дня, то стали догадываться, что она должна быть очень сильна.

Января 21 узнали, что Царь занемог оспою…

С 23 по 28 число оспа выступала сильно, так что все считали, что Его Величество вышел из опасности; но вечером 28, напала на него такая жестокая лихорадка, что стали опасаться за его жизнь, а как она не уменьшалась, то 29 числа его причастили Св. Таин.

Между тем Долгорукие уже составили духовное завещание, по которому Царь должен был назначить своим преемником на престол Княжну, его обрученную невесту; но когда бумагу эту поднесли Царю для подписания, то у него не было уже ни языка, ни сил; и, наконец, он испустил последнее дыхание, после долгой агонии, 30 числа, в 1 час и 25 минут пополуночи…