Русский Дьявол

Известно, что XI веке в Киеве была богатая иудейская община. Она выстроила каменную синагогу, но свою веру среди населения не пропагандировала. «Единственным путем распространения иудаизма был тот, который применялся в Хазарии — смешанные браки». Православные священники категорически воспрещали их заключение. Статья из Устава князя Ярослава гласит: «Аще кто с бесерменкою (мусульманкою. — А. А.) или с жидовкою блуд створить, а не лишиться — церкви отлучиться и христьян, а митрополиту 12 гривен». Вот почему задумался христианин Данило, когда богатая и красивая девушка нехристианской веры, Чудо-юдова дочь, вызвалась выйти за него замуж. Брачный союз оказался под угрозой, когда Алеша Попович (неслучайный выбор прозвища персонажа!) украл у Даниловой жены цепочку. Обо всем этом, понятно, в сказке не говорится напрямую, но нельзя отрицать, что сказочный образ Чудо-юды в X–XII вв. ассоциировался на Руси с эмигрантами из Хазарии, и слушатели сказки не нуждались в дополнительной расшифровке.

А кстати, почему князь шествует к дому Данилы «со всем храбрым воинством»? За ответом снова обратимся к истории. Святополк Изяславич (1093–1113 гг. — на великом престоле) «из корыстолюбия дал большие льготы жидам, которыми они пользовались в ущерб народу и тем возбудили против себя всеобщее негодование» (Соловьев С. М. История России с древнейших времен). Говоря попросту, киевские фарисеи установили большой ростовщический процент («неумеренные росты»). Накануне воцарения Владимира Мономаха в Киеве, во время восстания 1113 года жители города разграбили дома тысяцкого Путяты, сотских и евреев. Собравшись по этому поводу на совет, князья решили выселить иудеев из Русской земли без конфискации имущества, но и без права возвращения. «Тайно возвращавшимся евреям было отказано в покровительстве закона, даже в случае ограбления и убийства вернувшихся» (Гумилев Л. H.

Древняя Русь и Великая степь). Сказочный князь служит закону и, узнав о браке Данилы с девушкой другой веры, учиняет следствие. Он самолично отправляется посмотреть на Лебедь-птицу. Однако та обхитрила князя и убежала от его суда, опоив предварительно дружину и бросив неосторожного мужа.

Наконец все стало на свои места: неведомый нам волхв-сказитель аллегорически поведал о конфликте христиан и иудеев. Как язычник, он смеется над оскверненным христианским браком и промахом княжеской тайной канцелярии. Все христиане у него сплошь с червоточинкой: Данило — непутевый пьяница и вообще Бессчастный, Алеша — вор и наветчик, а князь — ни мудр, ни справедлив, да еще, как мальчишка, на Даниле верхом по грязи скачет. А между тем сказочного Владимира современники волхва сопоставляли с Владимиром Мономахом, сидевшим в то время в Киеве (1113–1125 гг.), а бабьего пересмешника Алешу Поповича — с богатырем Александром Поповичем, победителем половцев. Рассказ сказочника-язычника, таким образом, в известной степени односторонен, но для нас важнее другое — глубинный смысл сказки постигается только в контексте русской истории.

Глава 4

Перестройка князя Владимира

Пошла уже вторая тысяча лет, как христианство стало государственной религией России, но историки все еще спорят относительно причин перемены веры нашими предками. При внимательном рассмотрении всякий исследователь с удивлением замечает, что языческие времена были совсем не такими мрачными, как нас пробовали уверить церковники и ориентированные на их мнение авторы. В самом деле, разве не язычники создали государство Русь с центром в Киеве? При этом русские князья и их дружинники подчинили себе многие славянские и неславянские народности, проживавшие на Восточно-Европейской равнине, и у нас нет никаких оснований утверждать, что этот союз племен был слабым и бесперспективным. Как же тогда русичи смогли одолеть Хазарский каганат? А победоносные походы на Византию? Русские «варвары» заставили гордых христиан выплачивать им контрибуции, а также содержать на свой счет русских купцов, приезжающих в города для торговых сделок. Разве не языческая культурная стихия сформировала национальный тип русского человека? Врожденная открытость и доброта позволила наладить русам-язычникам устойчивую торговлю с арабскими странами, народами Поволжья и Кавказа, государствами Западной и Центральной Европы. «Русская знать разбогатела. Князья, бояре и мужи-дружинники стали владетелями обширных населенных территорий и многолюдных городов. Их дворы наполнились челядью, а в сокровищнице феодалов накапливались трофеи, добытые во время победоносных походов. Казалось бы, верхушке русского общества не оставалось ничего иного, как прославить тех языческих божеств, с чьей «помощью» Русь встала в один ряд с крупнейшими странами Европы. Однако вместо этого русская знать вдруг начинает интенсивные поиски новой религии. Как следует понимать этот парадокс?» (О. М. Рапов . «Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие христианства»).