Русский диптих

– А, понял, – с готовностью кивнул Левенбук, хотя и не ожидал, что круг будет столь широк. – Значит, пришел я к английскому шпиону Шнейдеру. Ну, а там уже полон дом гостей. Он меня познакомил с американским шпионом Штейном, немецким шпионом Забельским, турецким шпионом Друлем, финским шпионом Цаплиным, французским шпионом Шлиппелем, испанским шпионом Брокманом…

– Стоп, стоп, – поморщился Колокольцев. – Это уже перебор. Это уже какое-то заседание Лиги шпионских наций выходит. И потом не ясно, как вы стали японским шпионом, если вокруг вас были шпионы только других государств.

– Ну, некоторые были двойными шпионами, – нашелся Левенбук.

– Нет, – отрезал Колокольцев. – Надо, чтобы все были японскими шпионами. И хорошо бы, чтоб там был какой-нибудь японец.

– Какой японец? – удивился Левенбук.

– Японский японец!

– А где ж я вам его найду?

– Ну, запишем какого-нибудь… эээ… Фамилию надо только придумать… эээ…

– Исимото, – подсказал Левенбук.

– Вот! – удовлетворенно сказал Колокольцев. – А говорите, не знаете.

Он с довольной улыбкой заскрипел пером.

– Так… И о чем вы говорили?

– С Исимото?

– Нет, ну, вообще. Что обсуждали? Хотели ли убить товарища Сталина?

«Ага, – подумал Левенбук, – все хуже, чем я думал. Покушение на Сталина штопают. Лучше не рыпаться.»

– А как же! – горячо воскликнул он вслух. – Сталина хотели в первую очередь убить. Потом Кагановича, Молотова, Ворошилова…

– Послушайте, – сказал он вслух. – Вы понимаете, что подписываете себе смертный приговор?

– А то вы меня не расстреляете, если я буду упираться. Вы лучше скажите, что этим людям светит. С моим участием или без него.

Этот простой вопрос поставил Колокольцева в тупик.

«Пзхфчщ будет, – мысленно хмыкнул он. – Вот что будет».

Но вслух ничего не сказал, только задумчиво прижал указательным пальцем листок с директивой и медленно протащил его по зеленому сукну стола к себе. Некоторое время смотрел на него, а затем дал Левенбуку.

– Прочтите и скажите, что вы думаете по этому поводу.

Левенбук быстро пробежал глазами текст. Он был ему знаком еще по «Правде». Хотя он и не предполагал, что слова Сталина уже успели обрести форму приказа.

– Очень мудрое предложение, – выпалил он, как солдат на плацу.

– Да? – усмехнулся Колокольцев. – Знаете… если вы мне скажете, в чем его мудрость или хотя бы что он означает, я… вам сохраню жизнь. Выпущу вас сегодня же. Обещаю.

Левенбук сглотнул комок и вперился глазами в листок. Он понял, что, раз следователь готов его выпустить, значит, Левенбук – мелкая сошка в большой игре. Это уже неплохо. А вот то, что Колокольцев спрашивает у него совета, это совсем интересно. Значит, дело путаное, и не все так легко и просто. А значит, можно попробовать слегка изменить правила игры. Он вспомнил слова Штормового и решил за них ухватиться.

– Я так понимаю, – сказал он после небольшой паузы, – что в таком деле важно не обосраться.

– Ло́вите суть на лету, – хмуро кивнул Колокольцев.

– Ну что же… Есть только один выход.

Колокольцев напрягся и даже как-то вытянулся всем телом навстречу Левенбуку, слегка приоткрыв рот, словно собирался проглотить священную мудрость, готовящуюся вылететь из уст обвиняемого.

– Какой выход? – спросил он полушепотом.

– Надо пзхфчщ.

Колокольцев несколько секунд, не мигая, смотрел в глаза Левенбуку. Затем откинулся и зло усмехнулся.

– Я так понимаю, на свободу мы не хотим.

– Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Я говорю, что, если товарищ Сталин считает, что всех евреев, ну, в смысле безродных космополитов, надо пзхфчщ, то так и надо поступить. А это значит, что надо, просто на бумаге, напротив каждого «безродного космополита» написать – пзхфчщ. Ну, навроде «расстрелян» или «сослан». Вот и все. При этом трогать их не надо. Потому что а вдруг товарищ Сталин спросит про «щывзщ»? И тогда все «пзхфчщ» можно будет сменить на «щывзщ».

Озадаченный этим набором бесконечных шипящих согласных, Колокольцев нахмурился и задумался. Но затем просиял.

– Молодец, гражданин Левенбук! – похвалил он обвиняемого. – Как и обещал, я тебя выпускаю, но…

– Но? – напрягся Левенбук.

– Но… будешь первым «пзхфчщ».

– Нет, – побледнел тот, – такого уговора не было.

– А чего ты так испугался? Твоя же идея.

– Как раз своих идей больше всего и надо пугаться. И потом, сегодня вы напишете «пзхфчщ», а завтра всех, кто «пзхфчщ», будете расстреливать. Получится некрасиво.

– А тебе красоту подавай? – разозлился Колокольцев. – Хорошо. Второй вариант. Красивый. Я тебя расстреливаю как японского шпиона прямо сегодня. Идет?

– Ладно, ладно, – испуганно замахал руками Левенбук, – пишите «пзхфчщ».

* * *