Русский Гамлет. Трагическая история Павла I

— Положив правила наследства, — громогласно произнес в конце Павел I, — должен объяснить причину оных. Они суть следующие: дабы государство не было без наследника, дабы наследник был назначен всегда законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать, дабы сохранить право родов в наследовании, не нарушая права естественного, и избежать затруднений при переходе из рода в род.

За исключением венценосного автора этого эпохального документа до самого падения монархии в 1917 году российские императоры стали получать самодержавную власть без дворцовых переворотов, без крови и интриг. Даже восстание декабристов — это не бунт против закона, а бунт во имя закона — вышедшие на Сенатскую площадь бунтовщики по незнанию о добровольном отречении великого князя Константина Павловича от престола, требовали посадить на трон его, как второго по старшинству сына Павла I…

В день коронации был подписан и другой замечательный документ — манифест, в котором император повелевал «всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам». Здесь же было высказано пожелание ограничить работы на помещика (барщину) тремя днями в неделю. Манифест был опубликован в нескольких тысячах экземплярах и стал стимулом для начала мирной борьбы крестьян за свои права. Отдельным указом крестьянам разрешили жаловаться на своего помещика, за что в просвещенный век Екатерины II их ссылали на каторгу и били плетьми.

Наступала новая эпоха, государство впервые обратило внимание на улучшение положения главного хозяина России — крестьянина. Увы, второй смелый шаг в этом наиважнейшем для страны дела из-за повсеместного эгоизма дворянства, привыкшего видеть в мужике лишь рабочую скотинку, был сделан лишь в 1861 году.[19]

Павел I стал первым антидворянским царем, как охарактеризовал его историк В. О. Ключевский. Он первым среди русских монархов задумался сам и повелел задуматься другим, что землепашец — тоже человек.

Одописец Руссов после коронации писал о Павле I:

Крестьян на тяжку призрел долю,

На пот их с кровию воззрел,

Воззрел и дал им полну волю

Свободным в праздник быть от дел.

Рассек на части из недели,

Чтоб три дня барину потели,

А три дня жали свой загон.

Детей и сирых бы кормили,

А в праздник слушать бы ходили

Святой божественный закон!

После коронационных торжеств император со старшими сыновьями отправился в объезд новоприобретенных после раздела Польши губерний, и уже оттуда вернулся в Петербург.

Все дальнейшее четырехлетнее царствование Павла I большинству мемуаристов, историков и литераторов представляется, как серия забавных анекдотов, из которых вырастал портрет дурашливого деспота. Да, император был взбалмошным, откровенным, эксцентричным человеком, и подавал немало поводов для насмешек над собой. И все же главная причина, почему вот уже на протяжении двух столетий из книги в книгу кочует его карикатурный, а не подлинный образ — он был неугоден высшим государственным чиновникам и гвардейскому офицерству, изнеженным екатерининскими вольностями дворянству. Именно они постоянно крутились вокруг императора и распускали о нем нелепые слухи, именно они убили Павла I и, надеясь обелить свое преступление, насмехались над ним в своих старческих мемуарах.

Создать истинную хронику царствования Павла I — дело чрезвычайно сложное. Нельзя брать на веру никаких воспоминаний очевидцев — людей чрезвычайно предвзятых, занимавшихся сочинительством в эпоху Александра I — пассивного отцеубийце. Наверное, такого количества хитрой завуалированной лжи, как об эпохе 1796–1801 годов, не сказано ни о предыдущих, ни о последующих царствованиях. Лжи искусной, ибо она чаще всего была замешана на действительных фактах или широко распущенных слухах.

Был, к примеру, такой случай. Два брата ушли на войну поручиками. Один вернулся с войны жив-здоров, другой пропал без вести и был объявлен убитым. Получив по наследству имение младшего брата, старший женился и через какое-то время дослужился до полковничьего звания. Но вдруг к нему является младший брат, несколько лет находившийся в плену, и заявляет о желании получить назад свое имение. Полковник, у которого всегда были в запасе деньжата позолотить чиновничью руку в суде, отвергает притязания бедного беспаспортного поручика, заявляя, что по всем бумагам его брат числится умершим.

Сие, на первый взгляд, ясное дело долго тянулось в суде и случайно дошло до государя. Павел I приказал: «Умершего полковника исключить из списков. Брата же его поручика, возвратившегося из плена, произвести в полковники. Имение умершего брата передать новому полковнику».