Русский голем

В крепких выражениях формулирует проклятия изменившим иудаизму и Гамалиил. Да-да, тот самый «законоучитель, уважаемый всем народом» (Деян. 5, 34), который увещевал членов Синедриона, покушавшихся убить Апостолов: «…мужи Израильские! Подумайте сами с собою о людях сих, что вам с ними делать. Ибо незадолго перед сим явился Февда, выдавая себя за кого-то великого, и к нему пристало около четырехсот человек; но он был убит, и все, которые слушались его, рассеялись и исчезли. После него во время переписи явился Иуда Галилеянин и увлек за собою довольно народа; но он погиб, и все, которые слушались его, рассыпались. И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться богопротивниками». (Деян. 5, 35–39). Слова его кажутся справедливыми. Почему же потом, когда, по его словам, «дело» не разрушилось, он составил страшные молитвы для синагоги? Да и можем ли мы верить тому, что пишет о нем Талмуд? Существует ведь как бы два Гамалиила. Один — тот учитель ап. павла, чей день памяти мы отмечаем 2 августа по православным святкам. Но создан был и его неоиудейский двойник. Ибо как могли книжники просто так «отдать» христианам память о нем, потомке одного из основоположников Талмуда — Гиллеля?! Поэтому мы имя святого будем брать в кавычки, чтобы понятно было, что речь идет о «тени», олицетворяющей Синедрион.

Итак, за Христом пошел любимый ученик Гамалиила, «воспитанный при ногах его» (Деян. 22, 3). Это был Савл, который стал апостолом Павлом. Гамалиил не мог не знать истории обращения ко Христу своего питомца. Не мог, потому что были тому свидетели: «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письмо в Дамаск к синагогам, чтобы, когда найдет последующих сему учению, и мужчин, и женщин, связав, проводить в Иерусалим.

Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! Что ты гонишь Меня? Он сказал, кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи, что повелишь мне делать? И Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос и никого не видя. Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел». (Деян. 9, 1–8).

Хотя спутники Савла и не видели Света, ибо узреть его может только избранный, Голос с неба они слышали. И, конечно, сообщили в Синедрион. И тут «Гамалиил» пришел в ярость! Разбушевался вопреки своим словам (о различении — от человеков или от Бога)… Дух богоборства овладел им самим, тот лукавый дух, который и повлиял на формирование Талмуда. Специалисты отмечают: «Многие коренные еврейские учения, следы которых сохранились доселе и разбросаны по всему пространству «талмудического моря», были отвергнуты и признаны еретическими только в силу того, что они приняты и усвоены христианством… Таково было отношение раввинов к учениям, даже глубоко коренящимся в системе еврейского Богословия». [16]. Узнаете тот самый дух противоречия, что владел и Ницше?!

Но как быть с Голосом свыше? Законники придумали: «…объявляя о завершении эры пророков со смертью Аггея, Захарии и Малахии в начале эпохи Второго храма, он (изобретенный книжниками устный закон. — Ю.В.) ограждает себя от возможности неожиданного появления новых откровений, которыми могли бы воспользоваться «лжепророки» для исправления или отмены Закона, освященного волей Всевышнего. Впредь ни одно сверхъестественное явление, ни один «голос свыше» (бат кол) не в состоянии, по мнению раввинистов, нарушить равновесие в галахической (талмудическое право. — Ю.В

.) области». [2]. Каково? Все новые, неудобные для себя откровения объявили недействительными. Просто и надежно — как железный засов на двери старой синагоги.

Однако прошло время, и неоиудаизму пришлось изворачиваться и из этого положения. Познав изгнание как наказание, евреи вновь захотели особого единения с Богом, каким оно было у ветхозаветных пророков. Тогда-то на смену сухому талмудизму пришел воодушевленный экстатикой и вином хасидизм. Особой мечтой каббалиста стало повторение видения небесной Колесницы из пророчества Иезекииля. Только к какому «богу» они, отвергшие Христа, могли прилепиться? И картины, возникавшие при медитациях, — все больше «огненные», — и сам колдовской способ их достижения говорят сами за себя, «…все сотоварищи стояли на ногах, ибо мы и они видели, что разделяют нас потоки огня и света. И рабби Нехуния бен Хакана сел и выстроил перед нами всеми слова Меркабы (Колесницы. — Ю.В.), ее нисхождения и восхождения, как должен делать тот, кто спускается и кто поднимается. Тот, кто пожелает спуститься, пусть воззовет к Суру, «князю лика», связав его клятвой сто двадцать раз, используя имя Тотросиай».