Русский хан

Без потерь, как водится, не обошлось, но умеренно. Русские дружины потеряли пятьсот двадцать четыре воина, два башкирских тумена — полторы тысячи и вдвое раненых. Семен повернулся ко мне:

— Государь, а ведь Гирей-хана живьем взяли.

— Во как? Князь, — позвал я Феодора, — ты что с Гирей-ханом делать собираешься?

— Дык, государь, он же твой пленник, не мой.

— Ну а если я его тебе отдам? — не унимался я.

— Не знаю, что и сказать, — пожал он плечами.

— Экий ты у нас добренький. Он пришел Рязань твою захватить, да тебя со всем народом прирезать, а ты: «не знаю»… Завтра же на эшафот его, и башку с плеч.

— Как скажешь, государь.

— Тьфу на вас. Все, пошел почивать.

С утра занялся нашими ранеными, самыми тяжелыми.

Помог примерно двумстам, потом шторки упали и проспал до вечера. В сумерках проснулся, испил квасу. Вышел из гостевой опочивальни, у дверей торчали неизменные Федор с Петром.

— Ну что, отрубили башку Гирею?

— Дык, государь, без тебя не осмелился никто.

— Ешкин кот, совсем обалдели. Федор, покличь князя.

Прибежал князь Феодор.

— Князь, ты чего в самом деле? — спросил я, зевая. — Я же тебе вчера что сказал? На кой ляд меня ждать? А если б я неделю спал? Не ожидал от тебя, князь. Делай, что приказано, пока не осерчал вконец.

Князь Феодор исчез, а я подался к раненым на княжий двор.

Опять лечение. Все, на сегодня хватит, завтра последний день, а послезавтра — на Казань.

На другой день Семен доложил: главного злодея казнили вечером и доставили его казну.

— Вносите! — крикнул он в коридор.

Четверо бойцов внесли сундук средних размеров.

— Взяли в шатре Гирей-хана, посчитали — две с половиной тысячи золотых монет.

— Откройте, ребята, — попросил я. Действительно, золотые монеты.

— А кто лично брал сей трофей?

— Они брали, — кивнул Семен на бойцов.

— Раз такое дело, подходи по одному! — и я выдал каждому спецназовцу по четыре золотых. — Ступайте.

Бойцы вышли.

— Семен, черпни сколько нужно, но в меру.

Сеня, как-то конфузясь, взял щепотку монет и отошел.

— Ты с каких пор скромный такой стал? Семен, не узнаю.

— С тех пор, как с тобой повелся, — буркнул Скуратов.

— Не валяй дурака, подь сюда.

Я насыпал Семену полный карман кафтана.

— Деньги халявные, подставляй второй карман. У тебя молодая жена, расходы немалые.

— Опять подкалываешь? — просипел Скуратов и выскочил вон.

— Вот дурачок, я на полном серьезе, а он — «подкалываешь». Ничего, перебесится, ему на пользу.

— Федор, сундук охранять, как меня. Я — к раненым, со мной Сынок.

Я свистнул, откуда-то сбоку вынырнул тигр, так и пошли с ним на пару.

Все, попрощались с Рязанью, прокатил напоследок князя Феодора на «десантнике», и мы с Семеном рванули в Казань.

Наши тумены на рысях неслись вслед за нами. Мы гнали тем же путем по льду рек. Остановились на ночь в Нижнем. Переночевали в тепле у князя Василия. Утром с рассветом опять по машинам.

Сынок дрых за моей спиной, не захотел оставаться в фургоне. Интересное дело, во время уничтожения Орды он спокойно отлеживался в своем транспорте в обозе. Стоило нам собраться домой, он тут как тут, и ведь специально никто его не звал — сам приперся. Как он чует?

Пока что наматывали километры по Волге, осталось двести, сто. Сделали остановку, пусть плечи и руки отдохнут. Подъехал бот Семена. Он вылез и сел прямо в снег. Все мы изрядно устали, но кое-что необходимо было сделать прямо сейчас. Полез в машину и сел за рацию, чтобы выйти на наших в Казани. Минут через десять удалось наладить связь.

— Государь, вы где? Хотел ответить в рифму, да не ко времени.

— Доложите обстановку. Что в городе?

— Государь, войска держат оборону второй день. Приперлись какие-то дикие степняки, кибиток понаставили во весь горизонт. Наши пока держатся.

— Что с моим семейством?

— Все живы-здоровы.

— Передайте Толгат-хану, будем часа через два, пусть готовится к атаке, сигнал — стрела. Роджер.

Вылез из бота.

— Семен, Казань оборону держит второй день. Через полчаса выступаем.

— Владимир, а кто наехал на город?

— Не знаю, увидим на месте.

После короткого отдыха и небольшого перекусона погнали дальше. Через полтора часа увидели город, окруженный непонятной ордой. Остановились за километр, понаблюдали в бинокль.

Ничего не поняли: кто такие, и не татары, и не половцы? Конницы до фига, не меньше пяти туменов. До нас доносился грохот пулеметов и треск карабинов. Ладно, подскочим ближе.

Нашли пологий спуск, подъехали почти вплотную. По всей длине ледяной стены шел ожесточенный штурм. Хитропопые степняки накидали хвороста в нескольких местах и поджигали. Стена плавилась. Вот в эти проемы они и пытались пробиться.

Вызвал Семена по «матюгальнику»:

— Сеня, держим дистанцию метров триста, и — по кругу.

— Тебя понял, хан. Я готов.

— Так, лук есть у кого? — спросил я свою команду.

Лука не было, такая же картина и у Семена.

Придется добывать. Двинул машину вперед, через кибитки — сплошной визг за спиной. Наехал на конников, зарокотал наш верхний пулемет, очищая вокруг пространство.

— Бойцы, стрелу с паклей в небо — сигнал нужен.