Русский хан

Откуда он взялся? Вроде такой никто не дарил. Немного позже дошло — лежу головой на лапе Сынка, в полном обмундировании. Хорошо, что не болею, изменился метаболизм, и похмельем не страдаю. В кабинете я спал не один — рядом, уткнувшись в бок Малышки, похрапывал Семен. Почему-то в одних трусах, но в сапогах. Я пихнул его в плечо:

— Просыпайтесь, гражданин, будем составлять протокол на пятнадцать суток.

Семен поднял всклокоченную башку и долго смотрел на меня бессмысленными, заплывшими глазками.

— Где я? — просипел он.

Я ответил в рифму и добавил:

— Хорошо погуляли. Ты, Сеня, пропил не только мундир, но и память. Чего в одних трусах?

— А я почем знаю?

— Все, кончай треп, пошли, сполоснем мордушки.

На столике у двери кто-то предусмотрительно поставил большой ковш с холодным квасом, к которому, урча не хуже Сынка, припал Скуратов. Идя в баню, натыкались на спящие тела гостей.

— Да, вчера много наших полегло, — заметил Семен.

В бане он нашел свое барахло и не только, рядом с бортиком бассейна посапывал Карчи — одетый, но мокрый.

Приобретя пристойный вид, вернулись в терем. Появился слуга:

— Что подать, Светлый хан?

— Попить холодненького и яблочек моченых.

Пока накрывали на стол, вспоминали в две головы, что было вчера.

— А где мой адъютант? Вот ты, голубчик, давай рассказывай о вчерашнем празднике. И не стой столбом, садись.

Ничего особого Василий не поведал, погуляли хорошо, от души. Правда, тюркам вчера досталось, я их вино пить заставил, ну и попадали с непривычки.

— Что княжна Людмила?

— Она, Светлый хан, недолго сидела, с час, потом забрала детей и удалилась в покои. А туфельки атласные я ведь ей нашел. Была очень довольна, — с гордостью доложил Василий.

— Молодец, угодил княжне. Теперь слушай сюда: там, в садике, гости спят уставшие. Распорядись ковры постелить в тенечке и на них перенести всех. Как проснутся, каждому по малому ковшу медовухи, и в баню. У бассейна наш канцлер отдыхает — разбудить, переодеть и сюда, к нам за стол.

— Слушаюсь, Светлый хан.

— Действуй, минут через пять будь здесь.

Василий умчался.

— Я, брат Семен, все помню, вот только почему ты в одних трусах и сапогах оказался, не помню.

Скуратов огрызнулся:

— Зато я проснулся с саблей, а твое где оружие?

Хм… тут он прав, уел меня. Семен, хоть и в трусах, зато при сабле. Я задумался — свою отдал адъютанту, когда садились за стол, точно помню, а куда «стечкин» делся?

Прибежал Василий:

— Все сделано, Светлый хан.

— Вася, где мой пистолет?

— Дык, Сынок в зубах унес в кабинет, у него в лапах и лежит, в кобуре.

— Сынок, живо тащи сюда свой трофей! — заголосил я.

— Да спит он, — отмахнулся Скуратов и ошибся.

В дверях появился тигр с кобурой в зубах.

— Молодец, давай сюда.

Приладил на место ремень с оружием.

— Василий, раненым отправить малый бочонок красного вина, три бочонка холодного кваса. На кухне пускай сварят для них ухи стерляжьей и супчику куриного, да по полкурицы на человека. Овощей всяких положить в корзины, через два часа доложить о готовности. Второе: поскачешь в церковь, к отцу Петру — через четыре часа жду его с прихожанами на площади. Заложим первый камень в строительство Казанского собора — в честь победы над Батыем. Ты запиши, не то перепутаешь. После поедем на берег Казанки, на шашлыки — пусть повара мясо замачивают. Действуй, Василий.

Скуратов оторвался от копченой осетрины:

— Владимир, у тебя ума палата, собор поставить — своевременное и полезное дело.

— На то я и хан, Сеня.

— Пойду княжну разбужу, не напейтесь без меня с шаманом, — и, соорудив невинное выражение морды лица, я удалился.

Деликатно постучав в дверь гостевой спальни, вошел. Девушка не спала — сидела у серебряного зеркала и чистила перышки.

— Доброе утро, Володечка!

Она вскочила и бросилась ко мне. Мы обнялись, я зарылся лицом в ее пышные волосы, пахнущие земляникой.

— Извини, милая, мои гости вчера немного перебрали.

Она в ответ только сильнее обняла меня и страстно поцеловала. Один миг, и мы в кровати. Такой женщины, признаюсь честно, я никогда еще не встречал. За полчаса мы умудрились измотать друг друга до предела.

— Любимый, мне становится плохо, когда я думаю о скором нашем расставании.

У меня самого было тяжело на душе, я искал выход и не находил.

— Ласточка моя, будем надеяться на лучшее.

Пытаясь отвлечь Людмилу от грустных мыслей, спросил:

— Не хочешь поехать с нами в лазарет, а затем на закладку собора?

— Хочу, но не поеду, не стоит тебя компрометировать перед народом.

— Тогда жди меня к обеду, поедем на шашлыки. Пока я мотаюсь по делам, займись ребятишками. В компьютере обучающая программа — азы грамматики и математики.

— Конечно, Володечка, мне и самой интересно. Хочешь посмотреть мои новые костюмы? Очень хорошие у вас портнихи, — не дожидаясь моего ответа, Людмила ловко спрыгнула с кровати и скрылась за шелковой ширмой. Миг — и вот она уже в шикарном вечернем платье из ярко-вишневого атласа. Я не мог сдержать восхищения.

— Ты невероятно красива, и тебе так идет это платье. Не снимай его, я сейчас.

Быстро одевшись, помчался в сокровищницу.