Русский хан

Надо мной склонились встревоженные Семен с Василием и подпрыгивающий Фока Жук. Скуратов держал кожаное ведро, из которого меня, видимо, и окатил. Василий подал высокий кубок с красным вином — осушил одним глотком. Слабость в организме отступила.

— Перекусить надобно.

— Стол накрыт, Светлый хан, прошу, — Фока указал на свой кабинет.

Зашли, — действительно, стол ломился от кушаний. Сели, приступили к трапезе. Пока все отщипывали по кусочку, я умял запеченного поросенка и жареную курицу. Запив обед холодным квасом, обратился к Фоке:

— Чего сидишь не ешь?

Фока вдруг упал на колени:

— Прости, Светлый хан, не верил в твой Божественный дар исцелять людей, а ведь говорили люди. И наука — медицина не подтверждала сего факта.

— Вставай, образованный ведь человек. Скажу по секрету, наука многого не может объяснить. Ну, например, — я вытянул руку, сжатую в кулак, в направлении двери. Через мгновение резко разжал пальцы — дверь кабинета вышибло в коридор, сорвав с петель.

Сотрапезники перекрестились, все, кроме Семена.

— Поехали, нас народ ждет.

Сев в карету, подались на главную площадь города. Крестный ход с большой толпой народа подходил к площади. Мы успели вовремя.

Выступив с речью перед прихожанами, в конце добавил:

— Запомните сей исторический день, православные, сегодня закладываем первый камень Казанского собора. В честь победы над монгольской Ордой. Отец Петр, укажи место.

Отойдя от меня метров на десять, поп ткнул пальцем — здесь.

Третьего июля тысяча двести тридцать шестого года от Рождества Христова заложили Казанский собор. Построили его в рекордные сроки, всего за пять лет.

У ворот терема обнаружили огромную толпу народа и десятка четыре телег со скарбом и детишками.

— Никак переселенцы, — предположил Семен.

Люди, завидев нас, принялись кланяться. Велев поставить кресло на крыльцо, начал прием. Переселенцы были, в основной массе, с Рязанщины. Нескольким десяткам молодых парней велел встать в сторонке. Большую часть крестьян отправил во временный лагерь за городом, наказав подойти в канцелярию через день. Что радовало, среди прибывших оказалось несколько ремесленников. Проверку выдержали все, особое внимание привлек парень с богатырской фигурой. Он оказался лодочником, сыном увечного ратника из дружины рязанского князя Юрия Ингваревича. По портативной рации вызвал Савелия, приказал срочно прибыть за пополнением. Оставшимся парням объявил о зачислении их в гвардию. Хвату, указал на молодого лодочника:

— Проверь его, только не помни.

Ярославу, так звали парня, предложил рукопашный поединок с генералом гвардии. Перед крыльцом образовался круг, народу прибавилось, набежала дворня. Слава первого рукопашника гвардии Савелия Хвата была известна всему городу.

— Ну, бей меня, парень, — предложил Савелий.

Ярослав вопросительно глянул на меня.

— Бей, не стесняйся, но смотри, генерал — боец опытный.

Парень поклонился мне и мигом очутился рядом с Хватом. Обозначил удар с левой, а ударил правой. Молниеносный удар, публика ничего не поняла. Савелия унесло шагов на пять, на лету перевернулся и встал в стойку. Ярослав спокойно ждал, гвардеец на миг исчез для окружающих, но я видел — он провел атаку по нижнему уровню. Мах ногой — прием «коса по траве», и парень покатился по дубовым плашкам, покрывавшим двор. Моментально оказался на ногах и, стелясь особым шагом, в секунду оказался рядом с Савелием. Тот махнул рукой — конец схватке, испытание прошел.

— Кто учил тебя, малец?

— Батяня мой, он сызмальства гонял меня, как Жучку.

— Заметно. А как звать его?

— Батю зовут Фрол, по прозвищу Клин.

— Э, да я знаю твоего отца, в одной дружине служили лет десять назад, отличный боец.

— Как тебе новобранец? — спросил я Хвата.

— Подойдет, задатки есть. Давненько меня с ног не валили.

— Савелий, завтра к вечеру пришли гвардейцев с повозками — заберут у завхоза бритвы. Даю с запасом — двенадцать тысяч. Ты рожу-то не криви, потом мне спасибо скажешь, а то ходите ровно обезьяны нестриженные.

Хват забрал парней, и двор опустел. Зашли в терем, в столовой испили холодного квасу.

— Вася, сходи узнай, все ли готово для выезда на природу.

— Карчи, как всегда, опаздывает. Владимир, сделай ему втык за такие выкрутасы, — выдал Семен.

— Что, опять в бассейн уронить?

Мы заржали в две глотки. Шаман, легок на помине, появился в дверях помещения.

— Невеста где? — взвился коршуном Семен.

Карчи за руку ввел в помещение девушку, она в смущении отвесила мне поклон. Мы с Семеном негодующе посмотрели на шамана:

— Бессовестный ты человек, Карчи, скрывал от нас такую красавицу.

Я подошел ближе:

— Знакомь с невестой.

— Моя Екатерина, — с гордостью объявил Карчи.

Он нас, что называется, убил наповал, ай да шаман. Перед нами стояла настоящая русская красавица, с косой до пояса. Держалась Екатерина с чувством собственного достоинства, присущим русским женщинам. На вид ей было лет девятнадцать, но большие серые глаза уже излучали ум и мудрость.

Забежал адъютант:

— Все готово, Светлый хан, можно выезжать.

— Найди княжну и мальцов, мы ждем во дворе.