Русский контракт

– Ерунда, мы с Миронычем в два счета разобрались.

– Хорошо. Но если в чем-то сомневаетесь, не старайтесь прыгнуть выше головы. Лучше вызвать квалифицированных ремонтников, чем усугублять поломку.

– Да мы устраним любую неисправность, были бы запчасти.

– Повторяю, в трудных случаях ничего не предпринимайте, немедленно ставьте меня в известность, – с нажимом повторил Туманян.

Не хватало еще, чтобы рабочие официальной смены заметили следы деятельности украинских Самоделкиных. Конечно, от работяг ожидать подлянки можно в последнюю очередь, но лучше перестраховаться.

Главный инженер вышел из цеха и заметил Иртыша. Тот был свеж и бодр, что вызвало зависть у Туманяна. Он подозвал охранника к себе:

– Ждете погрузки?

Тот едва заметно кивнул. Зачем спрашивать, если ответ очевиден.

– С этой чертовой конспирацией скоро будет невозможно работать. Надо где-то найти пару надежных людей, которые бы занимались перевозкой товара.

– На фига? Мы с Кожухом и Спрайтом элементарно справляемся. Нам все равно делать больше нечего, целыми днями груши околачиваем. А Мокрица и Шумахер… Я вообще не понимаю, за что им бабки платят. Кайфуют себе в городе.

– Ты все-таки поищи двух ребят, умеющих держать язык за зубами.

– Ладно, – согласился Иртыш. – Поищу, если так надо.

Туманян знал больше, чем говорил. Хотя Иртыш тоже был не лыком шит. Он порылся в прессе и выяснил, кому на самом деле принадлежит завод. Открытие сильно удивило бывшего вояку. Одно дело, если иностранцу навязывают криминальные правила игры и он, решив поступиться совестью ради огромных барышей, их принимает. И совсем другое, когда америкашка изначально нацелился преступать законы, на словах ведя крестовый поход против пиратов двадцать первого века. Иртышу даже стало интересно, нет ли у Бушмена русских корней. Но он поленился вести раскопки так глубоко.

Владимир Ашотович взглянул на часы:

– Пойду вздремну в своем кабинете. А вы, если что, звоните, мобильник у меня всегда под ухом.

Глава 17

Михаил Рубцов был страстным меломаном. Любовь к музыке сильно осложнила ему жизнь. Учась в институте, а потом аспирантуре, он подавал большие надежды, считался талантливым молодым ученым. У него имелось все необходимое для карьеры: ум, знания, трудолюбие. Но музыка стала непреодолимым препятствием на пути к личному благополучию. Словно наркоман в дозе, Михаил нуждался в новых песнях любимых исполнителей. Едва выходил свежий альбом, Рубцов прослушивал его целиком, затем ставил наиболее понравившиеся ему песни. Но этим дело не ограничивалось. Михаил включал предыдущие альбомы группы, а на сладкое – свои любимые произведения популярной музыки. Если музыкальное пиршество выпадало на выходные, оно продолжалось с утра до вечера. Рубцов не мог удержаться, даже если на следующий день ему предстоял экзамен или отчет по научной теме. Он до одиннадцати наслаждался музыкой, а потом всю ночь работал.

В остальном Михаил был практически идеальным мужчиной: редко употреблял спиртное, избегал романов с посторонними женщинами, помогал супруге по хозяйству, охотно возился с сыном. Только что мало зарабатывал. Соседки откровенно завидовали жене Михаила. Они не представляли, каково это: жить в однокомнатной квартире с мужем-меломаном, который каждую свободную минуту слушает музыку.

Грешно говорить, но женщина даже обрадовалась, когда умер отец Михаила. По ее наущению Рубцов уговорил мать обменяться квартирами и теперь мог спокойно включать аппаратуру в собственной комнате. Жили они скромно, доходов едва хватало на то, чтобы обеспечивать себя и ребенка едой, одеждой и самыми необходимыми вещами. Все же Михаил, ограничивая себя во всем, сумел накопить денег на дорогой музыкальный центр. И тут его ждало огромное разочарование. Возможности аппаратуры соответствовали качеству лицензионных дисков, на которых у Рубцова не было денег. Пиратские компакты были вполне на уровне – для техники среднего класса. Когда же они проигрывались дорогим музыкальным центром, сразу обнажались все изъяны. Михаила это сильно раздражало.

Так продолжалось до тех пор, пока хороший друг Рубцова и тоже меломан не принес новый альбом Мадонны. Первые же ноты вызвали у Рубцова волну эмоций. Какой чистый, прозрачный звук! Насколько четко слышен каждый инструмент и вокал певицы!

– Вот что значит настоящий лицензионный диск, – вздохнул Рубцов.

– А вот здесь ты ошибаешься. Компакт обошелся мне в сто рублей.

– Не компостируй мне мозги! – возмутился Михаил.

– Я говорю абсолютно серьезно. Если не веришь – давай поспорим.

– Верю-верю. Наверное, вышла какая-то ошибка. Где ты его покупал?

Друг назвал адрес магазинчика, хорошо знакомого Рубцову. Михаил торопливо рванулся к шкафу, нервно вытащил оттуда свежую рубашку.

– Да погоди ты, – охладил его порыв приятель. – Думаешь, сейчас вся Москва ринется туда покупать диски? Ты пойми, торопыга, у большинства людей дешевенькие музыкальные центры, они даже не почувствуют разницы.