Читаем Русский медведь. Цесаревич полностью

Русский медведь. Цесаревич

— Очень опасный вариант, — кивнул Леопольд. — Только зачем ему связываться с этим гадюшником? Одно дело благосклонно принять миллион талеров за заключение политически бесполезного брака. И совсем другое — согласиться на большую войну, которая принесет убытки при любом раскладе. Мне кажется, что Петр возьмет супругу, но от короны Речи Посполитой откажется.

— А мы ему в этом должны помочь, — улыбнулась Элеонора. — Причем не только в Москве, но и в Варшаве, постаравшись протолкнуть на престол Речи Посполитой ярого противника России. Например, Лещинского, который не только ненавидит русских, но и является большим сторонником французской партии. Это, с одной стороны. А с другой — предложим свой союз против него.

— То есть, ты предлагаешь нам всего лишь чуть подкорректировать план моего кузена, оставив на него всю грязную работу?

— Именно так. Мы же останемся верными союзниками и друзьями Петра, что позволит в будущем рассчитывать на совместную войну против османов, которые помня урок Крыма, будут очень осторожны в отношении России.

— В этом деле все хорошо, кроме девочки. Бедная Мария, — покачал головой Леопольд. — Жаль, что мы никак ей не сможем помочь…

Глава 10

15 апреля 1693 года. Москва. Соборная площадь

Пролетка мягко остановилась, чуть скрипнув стальными рессорами. Петр встал на подножку и на секунду остановился, оглядывая открывшуюся перед ним панораму.

Красивые, аккуратно подогнанные плиты гранита, доставленные с Ладоги, покрывали простор весьма внушительных размеров площади, под которой, укрытые слоем битумной гидроизоляции, располагались три этажа подсобных помещений для будущей резиденции Патриарха. А вдали, метрах в ста пятидесяти высились уже совершенно завершенные стены «коробки» могучего собора.

Работ еще предстояло много, но уже начинали проступать общие черты…

— Монументально, — тихо произнесла Анна. — Куда как грандиознее должно выйти, чем в Риме.

— А ты была в Риме?

— Нет, но я читала…

— Это похвально… — кивнул Петр, продолжая со своей подругой удаляться от пролетки и почетного караула, оформленного в виде крылатых гусар. — Ань, мне с тобой нужно поговорить о чем‑то очень важном.

— Да так, чтобы никто не услышал?

— Именно.

— Что случилось? — Серьезно спросила женщина.

— Ты знаешь, что пару недель назад прибыла французская делегация. Кроме того, произошло расширение представительства Вены. Это все очень плохо.

— Они начали за тебя драться?

— Что‑то вроде того, — кивнул Петр. — Я думаю, что будут трупы. Под угрозой прежде всего Маша и ты.

— Я?

— Думаю, что удар будет нанесен прежде всего по Маше, — спокойно произнес Петр, глядя прямо в глаза Анне. — В дело вступили два ключевых европейских паука. Поэтому спасти ее очень сложно. Ведь им я нужен холостым.

— Но почему? — Возмутилась Анна, для которой Мария стала к тому времени настоящей подругой.

— Нашим «друзьям» из Парижа и Вены нужно втянуть меня в застарелый конфликт между Габсбургами и Бурбонами. Единственный вариант у них заключается в попытке женить меня и через брак, вовлечь в большую тяжбу за наследство. Поэтому мою супругу постараются убрать, дабы место стало вакантным. Кто конкретно это будет делать и как — вопрос. Контрразведка работает, но уж больно много вариантов. Да и ее родители находятся вне зоны контроля. Вполне могут купить кого из прислуги или родича.

— И ты готов пожертвовать жизнью Маши?

— Я не могу открыто вмешиваться, — пожал плечами Петр. — Если пауки узнают, что я в курсе их планов, то начнут действовать намного осторожнее. И трупов, поверь, станет больше. Поэтому я и хочу, чтобы ты как можно скорее отъехала в Крым, где от моего имени какое‑то время покомандовала.

— Ты думаешь?

— Убежден, что ты наиболее вероятный кандидат в козлы отпущения. У тебя ведь есть мотив, по крайней мере в глазах родичей Маши. Поэтому, твое участие нужно совершенно исключить даже теоретически.

— Но ведь тогда они попробуют подставить кого‑то еще!

— Конечно. Но ты для меня очень важна. Намного важнее кого‑то еще. Причем живой и здоровой. Кроме того, нас немного выручает беременность Маши. Вряд ли до родов они решатся на убийство, по крайней мере я на это очень надеюсь.

— Хорошо, я уеду, — кивнула она, — но обещай мне, что сделаешь все, для спасения жизни Маши. Поверь, мне это очень важно. Я… я не знаю, как это объяснить.

— Ань, я все понимаю. И обещаю — сделаю все, что смогу. Но надежды не так уж и много.

— Послушай, что ты говоришь… — грустно усмехнулась Анна. — Неужели двести лет такой малый срок, чтобы научиться бить в интригах этих новичков?

— Шантажистка, — печально улыбнувшись, произнес Петр, понимая, что гибели Марии она ему не простит.