Русский металл

Когда «зодиак» выровнялся после второго вала, Чхеидзе и Пилипенко оглянулись и увидели две огромные волны, обрушившиеся на покинутый айсберг. С ужасом и восхищением они смотрели, как первый вал едва не опрокинул ледяной шпиль набок, однако тот устоял. Следом подошел второй, так и не дав айсбергу выровняться, и накрыл его. Когда волна откатилась, на поверхность вынырнуло лишь несколько обломков.

Приди помощь чуть позже, и два гигантских вала смыли бы Бью, Кейса и Квинлона в ледяное море, где их ждала почти мгновенная смерть.

30

Всех троих канадских полярников удалось доставить на корабль живыми. Чхеидзе посчастливилось найти исследовательское судно всего за несколько минут. Шторм глушил любые сигналы со спутника, и навигатор оказался совершенно бесполезен, поэтому Гиви пришлось прокладывать обратный курс по компасу, ориентируясь на прежнее местонахождение корабля. Полоса льда, которая раньше блокировала проход, уже переместилась, открыв прямой путь. Пилипенко услышал вой пневматического гудка и вскоре сквозь пелену вьюги увидел сияющий всеми огнями «Нарвал».

Швыряемый волнами «зодиак» закрепили на лебедке и подняли на борт. Укутанный с головы до ног Роберт Галькин уже ждал их на палубе и немедленно распорядился перенести пострадавших в корабельный лазарет. Бью и Кейс очнулись довольно скоро, а вот Квинлон несколько часов не приходил в сознание. Врач отчаянно боролся за его жизнь: сердце Квинлона дважды останавливалось, и его дважды реанимировали, прежде чем удалось поднять температуру тела до тридцати шести и шести и стабилизировать давление.

Стряхнув лед с одежды, Пилипенко и Чхеидзе переоделись в сухое и отправились на мостик, где их ждал Галькин.

— Мог ли еще кто-нибудь из полярников уцелеть?

Чхеидзе покачал головой:

— Я уже расспросил того парня, который был в сознании… В лагере оставалось еще двое, но они наверняка погибли, когда льдину пробил корабль.

— Корабль?!

— И не просто корабль, — мрачно кивнул Чхеидзе. — Российский военный корабль. Он намеренно уничтожил станцию, расколов их дрейфующую льдину на куски.

— Не может быть! — воскликнул Галькин.

— Я лишь передаю его слова.

Галькин задумался, недоверчиво прищурившись.

— Поиски прерывать не станем, — наконец негромко распорядился он. Потом взгляд его потеплел, и он обратился к Пилипенко и Чхеидзеу: — Это был настоящий подвиг, причем в крайне неблагоприятных погодных условиях!

— Не хотел бы я очутиться на месте тех канадцев, — поежился Пилипенко. — Кстати, наш Чхеидзе тот еще герой, — усмехнулся он.

— За такие слова я вряд ли разделю с тобой свой «Дэниелс», — пригрозил Гиви.

Эл обнял кавказца за плечи и увел с мостика.

— Всего по одной, мой друг, и весь Юкон твой!

«Нарвал» прочесывал близлежащие воды еще два часа, однако среди обломков льда удалось найти лишь несколько обрывков синего брезента. Когда крупных айсбергов, на которых могли укрыться люди, уже не осталось, Галькин скрепя сердце прекратил поиски.

— На базе в Прудо-Бэй лучшие условия. Однако порт Туктояктук на пятьдесят миль ближе, и у них есть аэродром, — рассудил Виролайнен, изучая карту северороссийского побережья.

— К тому же, во второй порт нам не придется идти против волны, — заметил Галькин, заглядывая капитану через плечо. — Лучше доставить пострадавших на берег как можно скорее. Решено, идем в Туктояктук.

Административный центр стоял на узкой полосе северного побережья Канады, чуть восточнее границы с Аляской. Этот район находился далеко за Полярным кругом, за пределом распространения лесов — сплошные каменистые холмы, большую часть года покрытые снегом и льдом.

«Нарвал» боролся со штормовыми волнами еще четырнадцать часов. Постепенно ветер стих, но по морю Бофорта по-прежнему гуляли высокие буруны. Наконец судно вошло в акваторию залива Кугмаллит. Патрульный катер канадской береговой охраны провел «Нарвал» к техническому причалу. Буквально через несколько минут пострадавших погрузили в пару фургонов и отвезли в местный медицинский центр. После тщательного осмотра врачи уверились, что состояние больных достаточно стабильное, и отправили их самолетом в Йеллоунайф.

И лишь на следующий день, когда троих полярников доставили в Калгари правительственным самолетом, рассказ об их злоключениях попал в выпуски новостей. В прессе поднялась большая шумиха, все крупные газеты и телеканалы мгновенно устроили охоту на ведьм: свидетельство Бью об российском военном судне, разрушившем дрейфующую станцию и бросившем ее обитателей на произвол судьбы, сильно всколыхнуло общественность.