Русский народ и государство

По отношению к народу опять-таки можно говорить о прирожденных, благоприятных задатках для процветания государства иди, наоборот, о задатках не благоприятных. Благоприятным моментом для развития государственной жизни является наличность в государственном народе некоторого природного психофизического единства. Единство нации или единство культурной личности более благоприятствуют процветанию государства, чем разрозненная многонациональность или многокультурность, которую способны объединить только внешние, искусственные, по большей части чисто насильственные средства. Если исходить из государства-мира, как от образования, содержащего максимум потенций, необходимых для процветания и развития государства, то соответствующее ему богатство психофизических задатков может содержаться только в жизни единой культурной личности, объединяющей собой многие различные национальности в одно культурное целое. Многонациональное целое на сверхнациональной основе единой культуры — вот формула, которая лучше всего выражает особенности человеческого материала, обладающего максимумом возможностей для образования совершенного государства.

III) Стихийным элементом в государстве являются также создавшиеся в нем властные отношения. Особенности их зависят от многочисленных фактов: от величины и свойства месторазвития, от системы хозяйства, от особенностей человеческого материала и т. п. Иногда здесь могут оказывать влияние факторы чисто случайные: нельзя, например, построить государство со слабой властью там, где существуют сложные международные отношения, где соседи обнаруживают завоевательные стремления, где существует постоянная угроза войны. В зависимости от всех этих условий должна стоять проявляемая государством степень властности, которая всегда есть переменная величина. Однако эту степень властности никак нельзя смешивать с мерой принуждения, которое государство вынуждено применять в зависимости от тех или других обстоятельств. Принуждение есть последствие не властвования, но нарушения власти. Властвование в совершенном государстве независимо от его свойств, от силы или слабости должно происходить совершенно автоматически, без трений и катаклизмов, без применения насильственных средств. Необходимость прибегать к последним всегда есть яркий показатель некоторой порчи властных отношений, которые при нормальных условиях должны покоиться на внутреннем внушении, а не на внешних хирургических операциях. Оттого возможный минимум применения насилия есть лучший показатель той ступени приближения и идеалу, которую государству удается достигнуть. В пределе своем этот минимум превращается в нуль, насилие вообще исчезает, в государстве все начинает идти как бы «само собою». Такой идеал совершенного государства в мировой литературе лучше всего был формулирован китайским философом Лао-Тзы, миросозерцание которого не только не анархично, но этатично в некотором высшем смысле этого слова — будучи в то же время принципиально враждебным насилию и в этом отношении обнаруживая «непротивленческий» характер.

IV) Образование ведущего слоя в государстве является также результатом независимого от сознательной воли социального процесса. В истоках своих независимо от сознательного целеполагания образуются и те идеалы, носителями которых являются ведущие группы и классы; независимым от него нужно признать и сознание подвластных, составляющее социально-психологическую основу всякого властвования (ср. Отд. I, гл. IV, §§ 2, 4). Однако здесь мы как раз и вступаем в ту сферу, в которой стихийно-природная сторона государственного бытия соприкасается с деятельно-активной. Властвование есть не только социальное состояние, но и социальная деятельность. Власть руководит, ставит цели и осуществляет их в жизни. Исходя из стихийно-природной стороны властных отношений, можно говорить о предрасположении государств к развитию и усовершенствованию. Более задатков для приближения к идеалу имеют те государства, правящий слой которых является чисто функциональным, а не классовым. В подобных государственных образованиях менее почвы для возникновения классового угнетения и классовой борьбы, которая для развития государства всегда является минусом, а не плюсом. В названных государствах общественное целое построено не на более или менее искусственном соединении отдельных социальных групп, не объединенных никакими общими интересами, но на некоторой изначальной солидарности, на сознании общегосударственного интереса. Напряжение сил, направленное к общей организации, здесь гораздо интенсивнее, чем в государствах чисто классовых. Оттого здесь имеется более шансов к реализации совокупных задач и целей, осуществление которых ведет к наибольшему физическому и духовному усовершенствованию социального целого.