Русский народ и государство

II) Построенный на принципах общественной самоорганизации ведущий слой может напоминать те социальные образования, которые именуются политическими партиями. Основным отличием его от партии в современном смысле этого слова является то, что эта последняя всегда построена на основе некоторого частного, партикулярного принципа или интереса, тогда как ведущий слой должен воплощать в себе интересы целого. Поэтому к нему и не применимы понятия pars, партия. Мыслимый нами правящий слой возможен там, где на место многих партий становится некоторая единая ведущая организация, где мы имеем дело с политическим режимом, который можно назвать однопартийным. Но однопартийность равносильна уничтожению партий вообще. А это, в свою очередь, возможно там, где духовные искания человечества стабилизировались и где, стало быть, стабилизировалось так называемое общественное мнение. Такое состояние очень далеко от современной стадии развития европейской культуры, духовная жизнь которой протекает в атмосфере бурных исканий истины, блужданий в погоне за ней и некоторого идейного разброда. Поэтому современные государства очень далеко стоят от стадии государственного совершенства. Ведущий слой в них типично разбит на несколько враждебных групп, объединенных или тождеством эгоистических интересов, или сходством образа мыслей (сходством миросозерцании), или тем и другим вместе. При таком положении проблема власти в современном государстве разрешима двумя путями: или путем чередования тех или других групп во властвовании, или путем насильственного подавления одних групп другими. Первый есть путь современной демократии, второй — путь современных диктатур. Основная проблема демократии сводится к тому, чтобы установить те, чисто внешние условия, в силу наступления которых одни группы уступают права власти другим. К этим условиям принадлежит прежде всего принцип большинства. Те интересы или те идеи, которые при настоящих условиях собирают наибольшее количество голосов, становятся на время преобладающими, и носители этих интересов или идей становятся властвующими до того времени, пока другой интерес или другая идея не приобретут больше симпатий и за них не станет новое большинство. К этому и сводится режим современного парламентаризма (ср. Отд. II, гл. II, § 6). Другим приемом для примирения противоположных мнений отдельных групп ведущего слоя современного государства является принцип коалиции или соглашения. Сторонники современной демократии особо любят утверждать, что истина рождается от столкновения мнений, упуская из вида, что дело идет в соответственных случаях вовсе не об истине, а о компромиссе противоположных политических стремлений. Каждый интерес и каждая идея остаются в убеждении своей справедливости и истинности, но по тактическим соображениям приходится делать уступки своим противникам, вступать с ними в соглашение и достигать возможности общего политического действия. И если в результате политических дебатов выработалась известная равнодействующая, то это вовсе не потому, что противники открыли новую истину, а просто потому, что они тактически друг другу уступили, оставаясь каждый при своем прежнем убеждении и стараясь в пределе проводить максимально свою программу. Там, где это не удается, где нет возможности компромисса — гам в современной демократии наступает неизбежная потребность в диктатуре. Здесь дело идет уже не о соглашении с другими партиями, а просто об их подавлении. Одни группы начинают насильственно проводить свои интересы и идеи, не считаясь с мнениями своих противников и просто их уничтожая.

И демократия, и диктатура являются неизбежными способами властвования в таком обществе, ведущий слой которого не объединен духовным единством и живет в состоянии идейного разброда. Для такого состояния эти политические формы просто не заменимы. Но глубоко заблуждаются те, которые считают названное общественное состояние соответствующим общественному совершенству. Это последнее есть состояние обретенной истины, современная же стадия характеризуется тем, что на ней люди находятся только в исканиях. Если истина когда-либо будет найдена, тогда окончится та раздробленность мнений, о которой мы говорим, и наступит эпоха духовной стабилизации. Если бы люди пришли даже к сознанию, что никакой истины нет, тогда, по крайней мере, они перестали бы стремиться к тому, чтобы властно осуществлять свои мнения. А это равносильно прекращению режима партийности, который основан на искании власти во имя известного частного, партикулярного мнения.