Русский Ришелье

После того как женщина, испытывая экстаз, долго стонала, и впрямь стала она верной рабой глядеть на полюбовника своего. И не думала уже ни про грех, ни про то, что с ней через девять месяцев может случиться. А воевода ей, голой да утомленной, сладкую вишенку сам в рот положил, тело ее ладное с интересом рассматривал, а она уже, вином и любовью опьяненная, даже стыда не испытывала под его взглядом, напротив, старалась себя показать и думала лишь об одном: может, привлечет ее красота князя, вновь начнет ее, покорную, ласкать? Сделала вывод: «Видно, впрямь князья да бояре – мужчины особые. Счастье-то какое – за таким замужем быть! А я, дура, три года зачем себя хранила?! Думала, ради Маши, а вот чем все кончилось».

Авдотья чуть потянулась, хмельная и счастливая, чтобы Иван Андреевич оценил ее получше. Князь Хованский, впрочем, не спешил. Посмотрел на нее по-хозяйски и решил после любовной победы подкрепиться. Зачерпнул ложкой икры астраханской, шкалик водочки выпил.

А потом и вовсе чудо случилось. Поев, князь вдруг взял шкатулку, достал из нее сережки медные с каменьями красивыми. Сам в уши красавице сережки вдел, от радости Авдотья затаила дыхание. А князь посмотрел на ее, довольный, сказал:

– Вот это – дело другое!

Хованский расслабился, еще водки выпил, захмелел и снова начал счастливую Авдотью ласкать. Она уже была ко всему готова, когда за стенкой раздался счастливый девичий смех. Тут опьяневший Иван Андреевич все и испортил. Сказал с насмешкой, положив руки на пышные груди женщины:

– А что, Авдотья, хорошо мой сын с твоей Машенькой управляется?! Небось дщерь твоя уже не столь невинна, как раньше.

От таких слов у прачки мгновенно выветрился хмель из головы, лицо ее сделалось пунцовым. Рванулась она из рук воеводы и, как была, обнаженной, побежала к соседней двери. Князь поймал ее, обхватил за бедра, сцепив руки на животе:

– Куда?!

Добавил, уже откровенно издеваясь.

– Ты, голая да с сережками, хороша, но моему Андрею и одной Машеньки хватит!

Силой усадил Авдотью на лавку. Видя, что вдове и ласки его уже не любы, налил кубок водки, заставил ее залпом выпить. После такого Авдотья минуту отдышаться не могла, боялась, что сейчас помрет. А вскоре в голове совсем помутилось, почувствовала, что на ногах плохо держится. Обнаженная, совсем пьяная, беспомощная, вдова о Маше напрочь забыла! Когда князь снова начал возбуждать ее, понимала лишь, что ей это приятно, и, не удержавшись, сама стала бесстыже ласкать его, а потом отдалась ему, издавая столь громкие стоны, что, наверное, во всем княжеском тереме слышали…

После лежала рядом, покорная, когда же полюбовник ей снова стал насмешливо про Машу и Андрея говорить, то она уже со всем соглашалась: пусть Маше тоже хорошо будет!

Вдруг любовный вечер прервал стук в дверь. Ивашка нагло вошел в трапезную, с интересом окинул похотливым взглядом обнаженную Авдотью и, поклонившись почти до земли князю, что-то зашептал Ивану Андреевичу на ухо.

– Пошла вон! – торопливо и сердито сказал князь Авдотье.

Она не сразу поняла, что сейчас стала помехой для мужчины, совсем недавно дарившего ей наслаждение. Истомленная, пьяная, вдова кузнеца встала с трудом, Ивашка платье ей в руку сунул, и пошла она, нетрезвая, вдоль стеночки, на стеночку опираясь, чтобы не упасть. Князь сам вошел в опочивальню сына, выгнал оттуда аккуратно одетую Машеньку.

«Не успел еще охальник ее опоганить!» – обрадовалась Авдотья при виде одетой Маши. В сенях мать и дочь наткнулись на рослого стрельца со шрамом на щеке.

– Васька Зеленов, князь ждет тебя! – окликнул его Ивашка.

А Авдотье он кинул под ноги медную монету, словно продажной женщине. Густо покраснела ее Машенька, но монетку подняла. А потом под смешки дворни дочь помогала голой матери в одежду облачиться. Хоть и пьяная была Авдотья, ее охватил безумный стыд от того, что пришлось одеваться на людях. Одела ее дочь, а Авдотья сделала вид, что презрительных взглядов дворни не замечает. И пошли они вдвоем из хором княжеских вон.

На улице было ветрено, холодно. Вдова начала трезветь. С тоской подумала, как она теперь сможет Маше в глаза смотреть?! А дочь, ласково ее поддерживая, вдруг сказала по-взрослому:

– Матушка, ты не грусти раньше времени! Может, князь тебя еще позовет, чтобы дать тебе немножко счастья?

…Мать и дочь не знали, что князь Хованский давно ждал стрельца Василия Зеленова, имевшего репутацию наемного убийцы. Что сейчас князь-воевода нанимает его для того, чтобы расправиться с воеводой Афанасием Лаврентьевичем Ордином-Нащокиным, который в письмах к царю Алексею Михайловичу посмел критиковать воеводу Пскова. Не ведали они и о том, что в операции по устранению воеводы придется участвовать и Авдотье Кругловой.

Конец второй части

Необходимое послесловие