Русский школьный фольклор. От «вызываний Пиковой дамы» до семейных рассказов

14. Зап. автора от Наташи Ларькиной, 9 лет. Пос. Кобралово Гатчинского р-на Ленинградской обл. 23.06.1982 г.

15. Самозапись Лены Кустовой, 14 лет. Ленинград. Август 1982 г.

16. Зап. Т. А. Агапкиной от Нади Покровской, 11 лет. Москва. 8.07.1983 г.

17. Зап. автора от Нины Смирновой, 13 лет. Пос. Федоровское Тосненского р-на Ленинградской обл. 20.06.1982 г.

18. Зап. автора от Марины Образцовой, 14 лет. Ленинград. 22.06.1982 г. «Марина слышала эту историю в дер. Пищалкино Сахаровского р-на Калининской обл. году в 1977 — 1978-м. Историю рассказывала сестра той девочки, с которой произошли описываемые события. К моменту записи текста девушке, о которой в нем рассказывается, было лет 30, а во время самих событий — лет 15. Таким образом, действие этой истории можно условно приурочить к концу 1960-х годов.

19. Самозапись Ани Ротфельд, 14 лет. Ленинград. 9.10.1982 г. Слышала от Кати Чудновской, 12 лет, ленинградки.

20. Зап. автора от Оли Сорокиной, 15 лет. Ленинград. 21.06.1982 г.

21. Самозапись Лены Ворониной, 11 лет. Ленинград. Осень 1981 г.

22. Самозапись Луизы Гире, 11 лет. Ленинград. Осень 1981 г.

23. Зап. автора от Гали Подерите, 10 лет. Из Севастополя. 19.06.1982 г.

24. Зап. автора от Наташи Ларькиной, 9 лет. Пос. Кобралово Гатчинского р-на Ленинградской обл. 23.06.1982 г. Наташа переехала в Кобралово в 1979 г., родилась на Анадыре. Эту историю ей рассказывала девочка на Анадыре.

25. Самозапись Нины Качаловой, 11 лет. Ленинград. Осень 1981 г.

26. Самозапись Светы Крохиной, 12 лет. Ленинград. Осень 1981 г.

27. Зап. Л. Перетятько и 3. Жумалиевой от Димы Дербышева, 8 лет. Г. Петропавловск Северо-Казахстанской обл. 13.07.1980 г.

28. Зап. Л. Перетятько и 3. Жумалиевой от Бори Ляхова, 7 лет. Г. Петропавловск Северо-Казахстанской обл. 16.07.1980 г.

29. Зап. автора от Маши Панеях, 9 лет. Ленинград, 18.06.1983 г. Вызывали Пиковую даму и пугали ею, когда Маша была в подготовительной группе детского сада, 2 — 3 года назад, в 1980 — 1981 гг. Сама Маша Пиковую даму не вызывала.

30. То же. Маша слышала этот рассказ в подготовительной группе детского сада от девочки лет 6-ти.

31. То же. Рассказывала о себе там же девочка Юля, которой к моменту записи было 9 лет.

32 — 33. То же.

34. То же. Слышала от одноклассницы Светы (2 класс) в 1983 г.

35. Зап. автора от Марины Образцовой, 14 лет. Ленинград. 16.06.1982 г. Слышала от старой цыганки в дер. Пищалкино Сахаровского р-на Калининской обл.

36. Текст заговора выписала Е. С. Зайцева из тетради А. Г. Хлестуновой, 66 лет. Дер. Картушино Стародубского р-на Брянской обл. Август 1982 г. Перед текстом дано пояснение А. Г. Хлестуновой.

Детские страшные истории («страшилки»)

О страшных историях, которые рассказываются среди детей, известно с прошлого века. В дополнение к ряду литературных свидетельств, подтверждающих давнее существование детских страшных историй и уже упоминавшихся в других работах, приведу еще несколько показаний. Одно из них принадлежит литературному критику и историку литературы А. М. Скабичевскому, который писал, вспоминая свое детство, прошедшее в 40-е годы XIX века на Петербургской стороне: «По вечерам, когда солнце садилось и сменялось безоблачно-яркою, палевою зарею <...>, — наигравшись, набегавшись и умаявшись за день, мы усаживались в кружок в заветном уголке сада, под плакучею березою и <...> друг перед другом изощрялись в рассказах о чертях, мертвецах, привидениях и тому подобных ужасах»[60]

. В начале века гимназист пугает своих младших сестер «чудесными рассказами про чертей, вурдалаков и сыщиков »[61]. Воспоминания протоиерея Михаила Ардова о том, как в его детские годы в московской больнице «пошли страшные разговоры про покойников, которые нападают по ночам на живых»[62], относятся уже к более позднему времени.

Если в Англии, США, Финляндии, Польше, Болгарии детские страшные истории записывались и изучались с 1950 — 1960-х годов, то у нас впервые об этом жанре заявили ленинградские ученые О. Н. Гречина и М. В. Осорина на Всесоюзной научной конференции в Новгороде в 1970 году. Позднее были опубликованы их статьи, в которых устанавливалась генетическая связь «страшилок» (термин М. А. Осориной) с волшебной сказкой и былинкой, определялась социальная функция страшных историй, «имеющих целью вызвать переживание страха, которое в заведомо защищенной и безопасной ситуации доставляет своеобразное наслаждение, приводит к эмоциональному катарсису»[63]. Основные выводы О. Н. Гречиной и М. В. Осориной излагает М. Н. Мельников в специальной главе своего учебного пособия «Русский детский фольклор», посвященной «страшилкам»[64].

О детских страшных историях уже существует хотя и небольшая, но добротная научная литература. В работах А. Л. Топоркова и М. А. Мухлынина рассматривается «Пиковая дама»[65], основной персонаж целой тематической группы «страшилок». Влиянию фольклорных и литературных жанров на «страшилку», их взаимодействию со «страшным» фольклором детей посвящены статьи Т. В. Зуевой, К. А. Рублева, С. Ю. Трыковой[66].