Русский след. История Нобелевской премии

В мае 1862 года Альфред провел в Петербурге свои первые опыты с нитроглицерином. Впервые он узнал об этом мощнейшем взрывчатом веществе от своего любимого учителя Николая Зинина, который начал экспериментировать с опасным веществом еще в 1854 году. Тогда военное российское ведомство пыталось применить нитроглицерин в артиллерийских снарядах, однако вещество оказалось весьма капризным, не говоря уж про чудовищную взрывоопасность, поэтому с его военным применением решено было повременить.

Альфред Нобель

Альфред решил изготовить по примеру отца мину, только значительно более мощную. В минах Эммануила порох взрывался, будучи подожженным химическим запалом. Профессор Якоби поджигал пороховой заряд с помощью электрического разряда. Но для нитроглицерина это не подходило: Альфред прекрасно знал, что, будучи подожженной, эта взрывчатка просто горит неустойчивым синим пламенем. Поэтому он разработал другую схему.

Порцию нитроглицерина Альфред аккуратно запаял в стеклянную пробирку, после чего погрузил ее в металлический сосуд и тщательно забил черным порохом. К пороху он подвел бикфордов шнур, который и поджег. Взрыв изрядной силы чуть не разнес лабораторию.

На следующем этапе Нобель заварил нитроглицерин уже в металлическую трубку, которую погрузил в стальной, 5 сантиметров в длину, цилиндр, также набитый черным порохом с подсоединенным бикфордовым шнуром. На взрыв в помещении он не решился и вывез свою конструкцию, получившую впоследствии имя «нобелевский запал», в пригород Петербурга, где устроил экспериментальный подводный взрыв.

Но дальше перед Альфредом встала довольно большая проблема. Дело в том, что в России частным лицам было категорически запрещено производить взрывчатые вещества. Невозможно было и получить патент на взрывчатку. Поэтому ему пришлось согласиться на предложение отца и уехать в Стокгольм, где он уже 14 октября 1863 года получил от Торговой палаты первый в мире патент на «изготовление и использование взрывчатых веществ» сроком на 10 лет. Суть его изобретения заключалась «в увеличении взрывной силы пороха при помощи добавления в него нитроглицерина».

В бизнесе главное – не останавливаться, всегда бежать вперед, зная, что позади тебя бегут конкуренты, которые только и ждут, когда ты остановишься или оступишься. Этим пренебрег Роберт – и проиграл полуэтап Большой Нефтяной гонки. Но Альфред это правило знал хорошо, поэтому он твердо решил продолжать опыты с нитроглицерином. Уж раз так хорошо пошло. Но для этого требовались деньги, причем немалые.

Пришлось вновь искать спонсоров за границей. Первыми инвесторами Альфреда стали парижане, братья Перейр.

Братья Перейр были одними из крупнейших финансистов того времени и живо интересовались перспективными проектами.

Они уже получили колоссальный доход от проложенной ими во Франции первой железной дороги и теперь искали новые объекты для вложения средств. Братьям нужны были идеи, а Альфреду требовались деньги, так что интересы их сливались в потенциально успешный коммерческий проект.

Был подписан договор, по которому принадлежавшее Перейрам «Генеральное общество кредитов под недвижимость» вкладывало в производство Нобелем нитроглицерина 100 000 франков.

Теперь можно было приступать к относительно масштабным работам. Первым делом Альфред снял в Хеленборге старый дом, в котором оборудовал лабораторию и маленький химический производственный цех. Во всех его работах самым непосредственным образом участвовал престарелый отец. И еще младший брат Эмиль, учившийся тогда в Уппсальском университете. Кроме них на заводе работали еще инженер, господин Херцман, мальчик-помощник и уборщица.

15 июля 1864 года Альфред усовершенствовал «нитроглицериновый порох» и получил второй свой патент. Чтобы сделать процесс получения нитроглицерина более безопасным, Альфред создал инжектор-смеситель глицерина и азотной кислоты. Работы шли полным ходом, производство кипело, и к началу осени на фабрике скопился уже довольно порядочный запас взрывчатки. Через несколько дней Эмиль должен был уехать на учебу.

Взрыв прогремел 3 сентября. Здание было почти полностью разрушено, погибли Херцман, мальчик, уборщица и рабочий, случайно проходивший мимо. И еще двадцатилетний студент Эмиль Нобель.

У потрясенного гибелью младшего сына Эммануила Нобеля 6 октября, спустя всего месяц после катастрофы, произошел инсульт. Неизвестно, смог бы он выжить, если бы у его постели не дежурила без сна и отдыха любящая и преданная Андриетта. Благодаря ее стараниям, Эммануил пришел в себя, но до конца жизни не оправился от паралича и был прикован к постели.