Русский вираж. Куда идет Россия?

И, наконец, пятая Россия живет в представлениях, стереотипах и фобиях иностранцев, которые с разной степенью внимания или настороженности следят за одной из самых больших и непредсказуемых стран мира. Главная для них проблема России — это совершенная невозможность понять, что она выкинет в следующий момент, поэтому, как им кажется, лучше всего держаться от нее подальше и по возможности сочувствовать ближайшим соседям России, для которых желание «держаться подальше» неисполнимо.

Одна из трудностей, с которыми Россия сталкивается на Западе, состоит в непонимании того, что российская политическая система внутри страны воспринимается как вполне демократичная. Это очень важный момент: то, как воспринимается Россия за рубежом, не имеет ничего общего с тем, что Россия собой представляет на самом деле.

Почему? Возможно, потому, что за многие века существования России примеры действительно выдающихся дипломатических решений можно буквально пересчитать по пальцам. К тому же на протяжении всего XX века Россия — СССР — была страной-изгоем, главным идеологическим противником Запада. Выросли поколения людей, воспринимающих Россию как империю зла.

Нужно ли стараться как-то изменить эту ситуацию? Прежде чем что-то менять, следует позаботиться о каналах изменения, о путях влияния. Но Россия не имеет реальной возможности быть услышанной. В первую очередь, она отгорожена языковым барьером — а язык определяет очень многое, в том числе и ментальность. У нас с Западом нет пересекающихся смыслов. Нет пересекающихся образов. Мы зачастую называем одним и тем же словом абсолютно разные вещи и вкладываем в них абсолютно разные смыслы.

Исходя из этого, очень часто о России пишут приехавшие сюда иностранные журналисты, не понимающие реально, что здесь происходит; по-своему относящиеся к стране и изначально находящиеся в рамках своих предубеждений. Это можно сравнить с тем, как в советское время у нас писали об Америке — и какой дикой глупостью нам показались те тексты, когда мы смогли поехать и все увидеть своими глазами. Но за счет того, что Россия на протяжении века была закрытой страной и количество русских на самом деле крайне невелико по сравнению с теми же индийцами или китайцами, выяснилось, что мы не интегрированы в культурный или туристический обмен.

Мы по-прежнему остаемся закрытой, непонятной и странной державой. Интересно, что для арабов и вообще для мусульман это перестало быть характерным — во-первых, на территории Соединеных Штатов проживает немало людей, исповедующих ислам, а во-вторых, арабы в свое время вложили очень серьезные деньги в Голливуд, в политологов, в политтехнологов, в журналистов. Тем же самым занимался и Китай. И это то, чего никогда не делала Россия.

Россия никогда не пыталась создать себе «культурную базу» за рубежом, воспитать плеяду людей, чувствующих и понимающих ее. Кроме того, большинство россиян, эмигрирующих на Запад — в отличие от китайцев, арабов, индийцев, немцев, французов или японцев, — занимают в лучшем случае однозначно антироссийские позиции, а в худшем — делают вид, что России вообще не существует на свете, стараясь сами как можно больше превратиться в американцев, немцев или англичан.

Понять этот феномен можно. До 1990-х годов речь шла либо о политической, либо об экономической эмиграции, когда люди бежали, переживая определенный внутренний кризис. Они не просто уезжали, а умирали для России навсегда. И дальше уже нужно было объяснить свое положение самому себе. Это, конечно, накладывало заметный отпечаток. Кроме того, разные волны эмиграции — их было где-то пять или шесть на протяжении XX века, — покидали по сути разные России. Кто-то уезжал из России царской, кто-то — из Росии времен Гражданской войны, кто-то — из России Сталина, кто-то — из России диссидентов и академика Сахарова. Оказываясь за границей, они не могли найти общего языка между собой и прийти к общей оценке собственной страны. Они ненавидели и любили разные вещи и ругались между собой гораздо сильнее, чем ругаются разные политические движения внутри России.

В результате российская «мягкая сила» или «пятая колонна» на Западе так и не сформировалась. Напротив, эмигранты формировали атмосферу ненависти в истеблишменте. Многие из них работали на государство, занимались «советологией», «кремлинологией» и политологией, и это всегда были законченные противники России. Как вариант, это люди, которые понятия не имеют о том, что собой сейчас представляет Россия, но для жителей тех стран, где они сейчас находятся, именно они, как ни парадоксально, являются представителями России и по ним судят о стране.