«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Германия по ст. 292 признавала, что все договоры, соглашения и сделки, заключенные с Россией или каким-либо государством или правительством, территория которого ранее составляла часть России, а равно и все такие же договоры, соглашения и сделки, заключенные Румынией до 1 августа 1914 г., «или же с сего последнего срока до вступления в силу настоящего договора, ныне отменены и являются отмененными навсегда». Данное определение налагало на Германию обязанность считать отмененными все без исключения соглашения, которые она заключила с Россией или с государствами, возникшими на территории бывшей Российской империи, вплоть до момента вступления в силу Версальского мирного договора. С отменой Брест-Литовского и дополнительных договоров отпали и взаимные обязательства восстановить с соответствующими изменениями договоры, действовавшие до 1 августа 1914 г., поэтому для достижения правовых результатов, изложенных в ст. 292, можно было ограничиться ст. 116, делавшей ст. 292 излишней.

Ст. 293 гласила: «Если после 1 августа 1914 г. какая-нибудь из союзных и дружественных держав, или Россия, а равно и государство и правительство, территория коего составляла ранее часть России, принуждены были предоставить Германии или германскому гражданину через посредство какого-либо представителя публичной власти какие-либо концессии, привилегии или преимущества, каковое представление было вынуждено вследствие военной оккупации или другими средствами или по другим основаниям, то эти концессии, привилегии и преимущества считаются уничтоженными без всяких дальнейших и других определений в силу настоящего договора»[596]

. Эта статья имела в виду лишь такие привилегии и преимущества, которые возникли со времени начала войны между Россией и Германией и не касалась прав и привилегий, возникших до войны. Ее практическое значение было невелико, так как, по мнению экспертов НКИД, в отношении России речь в ней могла идти лишь о привилегиях и преимуществах, предоставленных германским гражданам в короткий период действия Брестского договора. Тогда еще не знали, были ли такие предоставления в действительности. Во всяком случае, права и привилегии, которые базировались на Брестском договоре, с прекращением его действия были отменены. Но поскольку права отдельных германских граждан в период действия этого договора или после его прекращения базировались на особых законодательных или административных актах советской власти, этой статьей они не затрагивались и запрещение германским гражданам со стороны союзных и дружественных держав пользоваться этими привилегиями и преимуществами на территории России означало бы недопустимое с точки зрения международного права вмешательство во внутренние дела России. Видимо, ст. 293 не имела в виду подобных случаев, так как говорила о таких привилегиях, которые были вынужденны вследствие военной оккупации, то есть о таких договорных отношениях, где один из контрагентов (Германия) посредством применения физической силы, угроз или других аналогичных мер, возможных лишь во время войны, принудила другую сторону (Россию) ко вступлению в договор. Но независимо от того, что свобода действий России в отношении предоставления концессий и каких-либо преимуществ Германии или отдельным ее гражданам не могла быть затронута этой статьей из-за неучастия России в Версальском договоре, из текста статьи следовало, что контрагенты Версальского договора даже не имели в виду, устанавливая мирные отношения, поднимать вопрос о полной свободе советского правительства предоставлять по своему усмотрению концессии и привилегии кому-либо, не исключая и германских граждан.

Ст. 433 Версальского договора имела целью скорейшее очищение территорий окраинных российских государств от германских оккупационных войск для того, чтобы прекратить в них всякое влияние Германии. В связи с завершением в декабре 1919 г. «очищения» этих территорий, статья сохранила лишь историческое значение: «Для обеспечения выполнения правил настоящего договора, согласно которого Германия бесповоротно признала отмену Брест-Литовского договора, а равно и договоров, соглашений и сделок, заключенных между нею и Российским Большевистским правительством, а равно и для обеспечения восстановления мира и хорошего Правительства в Балтийских Государствах и в Литве, все германские войска, которые в данный момент находятся в названных территориях, должны быть отозваны за границу Германии в тот момент, когда Правительства Союзных и Дружественных Великих Держав сочтут необходимым это сделать, считаясь с внутренним положением этих областей. Эти войска обязаны воздерживаться от всяких реквизиций, арестов и других принудительных мер добывания снабжения, предназначенного для Германии, и обязаны не вмешиваться ни в какие мероприятия по обороне страны, которые предприняты временными правительствами Курляндии, Эстляндии и Литвы»[597].