Русский всадник в парадигме власти

Штат полка в составе 4 эскадронов был утвержден в 1829 г.[1449] Полк формировался из 15 кавалерийских дивизий, каждая дивизия давала взвод. Взводы сводились в команды по родам кавалерии: кирасирской, драгунской, конно-егерской, гусарской и уланской (личный состав созданного в 1826 г. для наблюдения за внутренним порядком Отдельного корпуса жандармов для обучения кавалерийской службе прикомандировывался не к Образцовому полку, а к состоящему при гвардейском корпусе Лейб-гвардии полевому жандармскому эскадрону, сформированному из нижних чинов гвардейской кавалерии)[1450]. Численность постоянных кадров полка составляла 209 нижних чинов, переменных — 465.

В 1834 г. к полку был присоединен Учебный эскадрон. С этого же года сюда на полгода перед производством в офицеры кавалерии прикомандировывались юнкера кадетских (в том числе губернских) корпусов и Дворянского полка, для ознакомления с правилами кавалерийской службы и обучения верховой езде[1451]. Им назначались учебные «доброезжие» лошади.

В Дворянском полку, который продолжил выпуск в кавалерию и после упразднения эскадрона[1452], с 1829 г. обучались горцы сформированного годом ранее Лейб-гвардии Кавказско-Горского полуэскадрона Собственного Его Императорского Величества конвоя. В 1830 г. в Дворянский полк, Александровский, Павловский и 2‐й кадетский корпуса для обучения прибыло 40 горцев, в 1834 г. — еще 70; в дальнейшем количество воспитанников из кавказских (а с 1835 г. и закавказских) народов возрастало. Юнкера-горцы, за исключением определяющихся в Кавказско-Горский полуэскадрон, зачислялись по кавалерии[1453].

На время лагерных сборов из горцев составлялся особый взвод под Петергофом (в отсутствие собственных, на придворных разгонных лошадях). Лагерные учения они проводили «на свой манер» — с лихой ездой, лавой (особым порядком атаки) и джигитовкой «с пальбой из ружей и пистолетов»[1454], т. е. стрельбой с коня. Юнкера Кавказско-Горского полуэскадрона непродолжительное время были в составе конных ординарцев императора; затем эта практика была отменена, так как они не имели собственных лошадей и оружия[1455]

.

Казаки отрабатывали на учениях еще и шашечные приемы[1456]. В казачьих заведениях материальная база также оставляла желать лучшего: так, при омском училище с 1826 г. состоял собственный берейтор, но лошади все еще предоставлялись из полков. Из учебных пособий в конце 1830‐х гг. здесь были только перевод с французского «Карманной книжки о службе легкой кавалерии в поле» П. Х. Граббе (1833), журнальная статья «Об организации конной кавалерии» и записки из Школы гвардейских подпрапорщиков[1457].

Не было собственных учебных лошадей и у петербургского Артиллерийского училища: его юнкера прикомандировывались к петербургской Гвардейской берейторской школе. С 1832 г. обучение юнкеров-артиллеристов у берейторов прекратилось, и занятия проводились на лошадях учебной бригады, в ее же манеже (училище было отделено от артиллерийской учебной бригады с 1834 г.) или в манеже Инженерного замка; постепенно училище обзавелось собственным манежем, лошадьми и берейтором[1458].

Сама Гвардейская берейторская школа в это время переживала период преобразований. В 1827 г. она поступила в заведование талантливого кавалериста В. В. Левашова, понимавшего все значение правильной школы; он сразу же приступил к реорганизации. Кроме практических занятий, воспитанникам преподавалась теория верховой езды и теория иппологии: она была введена для развития навыка самостоятельной оценки способностей лошади к выездке, ее сложения и недостатков, что являлось неотъемлемой частью берейторского искусства. Ежегодный набор составлял 50 вольноопределяющихся. С 1829 г. абитуриенты ограничивались возрастом от 16 лет до 21 года, как наиболее восприимчивого к наукам.

В 1844 г. программа занятий была еще раз пересмотрена. Число воспитанников уменьшили до 40 при сотне школьных лошадей, что позволило усилить манежные занятия. Тогда же было издано полезное «Наставление о выездке ремонтных лошадей» сподвижника Левашова, генерала от кавалерии Ф. П. Оффенберга[1459].

С 1850 г. школа работала на новых основаниях. Были введены:

1) освидетельствование абитуриентов командиром школы, обер-берейтором и врачом; особое внимание обращалось на способности к верховой езде;

2) испытательный срок 6 месяцев для зачисленных;

3) шестилетний курс, разделенный на старший и младший классы;

4) «записки», т. е. конспекты лекций, выдаваемые воспитанникам.

Особое внимание обращалось на теорию верховой езды и иппологию, для чего школа приобрела коллекцию анатомических моделей и макетов (пособия были закуплены в Париже: при Николае I военно-учебные заведения могли беспошлинно получать из‐за границы учебные пособия всех видов[1460]).