Читаем Русский всадник в парадигме власти полностью

Назначен главнокомандующим войсками Гвардии и Петербургского военного округа (1867). В ноябре 1876 г. назначен главнокомандующим действующей армией (Дунайской армией на Балканском театре военных действий в Русско-турецкой войне), с оставлением в прежних должностях и званиях[1689]. За переправу через р. Дунай награжден орденом Св. Георгия 2‐й степени. За переход через Балканы награжден золотой саблей с бриллиантами «За храбрость» (1877). В тот же год за пленение армии Османа Нури-паши и взятие Плевны награжден орденом Св. Георгия 1‐й степени (последний в истории кавалер ордена Св. Георгия 1‐й степени).

Произведен в генерал-фельдмаршалы в ознаменование заслуг, оказанных Отечеству в войне с Турцией, с одновременным увольнением по болезни от должности главнокомандующего действующей армией (согласно прошению самого Николая Николаевича) с оставлением во всех прочих занимаемых должностях и званиях (1878). В 1880 г., также согласно прошению великого князя, по болезни уволен с должности Главнокомандующего войсками Гвардии и Петербургского военного округа, с оставлением во всех прочих должностях и званиях. С вступлением на престол Александра III (1881) возвращен к службе. Состоял в Особой комиссии, занимавшейся военным управлением, и в Комиссии о переустройстве кавалерии. В должности генерал-инспектора кавалерии находился вплоть до своей смерти 13 апреля 1891 г.[1690]

Военная служба и лошади увлекали Николая Николаевича с детства; обе страсти он унаследовал от отца. На формирование личности великого князя в самые ранние его годы оказал влияние воспитатель цесаревича К. К. Мердер[1691] (отец шталмейстера И. К. Мердера, автора многочисленных трудов по истории лошади и коннозаводству). Первые шесть лет жизни великий князь провел в Петергофе, в близком общении с отцом-императором. С малых лет был приучен к простому образу жизни, физическим упражнениям и спорту.

Николая Николаевича целенаправленно готовили к военной службе, в отличие от его старшего брата-цесаревича, которого воспитывали более как просвещенного монарха, нежели полководца. Но в основе подготовки младших сыновей Николая I лежал все тот же «План воспитания» Жуковского.

Подготовка к высокому служению была начата 19 марта 1838 г., когда, согласно Высочайшему приказу, воспитателем шестилетнего Николая Николаевича и его младшего брата-погодки Михаила Николаевича был назначен боевой генерал-майор А. И. Философов, выдающийся и по образованию, и по своим душевным качествам[1692]. Весь следующий 1839 г. был целиком посвящен занятиям по «Плану воспитания» Жуковского. В том же году, в неполных восемь лет, Николай Николаевич вступил в 1‐й кадетский корпус для обучения воинским наукам и практического ознакомления с военной службой. Наравне с прочими кадетами корпуса великий князь участвовал в разводах, строевых занятиях, маневрах.

С двенадцати лет (1843) он начал осваивать искусство верховой езды и, по свидетельству «потешного преображенца» Алексея Олсуфьева, одногодки и товарища детства Николая Николаевича, в скором времени дошел в этом деле до совершенства[1693]

. Занятия верховой ездой проходили в манеже Аничкова дворца, еженедельно, раз или два в неделю, в присутствии Николая I и под руководством вольтижера Виоля, обучавшего этому искусству и гвардейский кавалерийский корпус[1694].

Программу занятий можно предположить, исходя из описания аналогичных уроков в манеже цесаревича Александра Александровича (с учетом того, что описание относится к середине — второй половине 1860‐х гг.). «Зимой два раза в неделю мы собирались в манеже цесаревича и упражнялись гимнастикой под руководством гимнастов и клоунов из цирка Ренца, — вспоминал адъютант Николая Николаевича Д. А. Скалон, долгое время занимавший должность начальника Канцелярии генерал-инспектора кавалерии[1695]

. — Упражнения заключались в прыгании через лошадь, что называлось „voltiges académiques“, в вольтижировании на неоседланной лошади и езде стоя на седле. В этих упражнениях мы достигали большого искусства»[1696]. Так именно в юношеские годы великий князь получил тот уровень подготовки, который позволил ему пользоваться репутацией отличного всадника на протяжении всей жизни.

Карьера юного великого князя развивается быстро. В 14-летнем возрасте (в начале 1846 г.) Николай Николаевич был произведен в унтер-офицеры, 1 июля того же 1846 г. — в подпоручики (произведен в офицеры), 13 октября 1847 г. — в поручики, 30 августа 1848 г. — в капитаны. В 1849 г. он занимается с кавалерийскими юнкерами, в 1849–1850 гг. — командует сводной ротой гвардейских подпрапорщиков и Пажеского корпуса Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в лагере Военно-учебных заведений. В апреле 1850 г. назначен флигель-адъютантом, 13 октября 1850 г. произведен в полковники. Летом 1851 г. в лагере командует батальоном 1‐го Кадетского корпуса; за смотры, парады и маневры корпуса в Высочайшем присутствии великому князю объявлено монаршее благоволение[1697].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Алхимия
Алхимия

Основой настоящего издания является переработанное воспроизведение книги Вадима Рабиновича «Алхимия как феномен средневековой культуры», вышедшей в издательстве «Наука» в 1979 году. Ее замысел — реконструировать образ средневековой алхимии в ее еретическом, взрывном противостоянии каноническому средневековью. Разнородный характер этого удивительного явления обязывает исследовать его во всех связях с иными сферами интеллектуальной жизни эпохи. При этом неизбежно проступают черты радикальных исторических преобразований средневековой культуры в ее алхимическом фокусе на пути к культуре Нового времени — науке, искусству, литературе. Книга не устарела и по сей день. В данном издании она существенно обновлена и заново проиллюстрирована. В ней появились новые разделы: «Сыны доктрины» — продолжение алхимических штудий автора и «Под знаком Уробороса» — цензурная история первого издания.Предназначается всем, кого интересует история гуманитарной мысли.

Вадим Львович Рабинович

Культурология / История / Химия / Образование и наука