Русский Жребий

Сидя в душном и тесном чулане, изнемогая от боли и смрада, Олег вновь и вновь пытался придумать план побега, но тот не придумывался. Как бежать, когда ты сутками заперт в этой непроницаемой клетке, откуда выводят тебя связанным, наставив на тебя автоматы — только для того, чтобы ещё раз поизмываться над тобой? Если бы руки были развязаны… Если бы оружие достать… Если бы…

Каждый шаг давался Олегу с трудом. Казалось, всё тело его превратилось в бесформенный мешок, набитый перемолотыми костями. От боли в глазах чернело. А этот, с зенками рыбьими ещё и в спину тыкал:

— Крокуй, сука, не те грохну!

— Не грохнешь… Кого вы тогда вечером, когда нажрётесь, месить будете?

— Не бійсь, ще сепаратюг словимо! Правда, інші похліпче будуть, з тобою цікавіше[23].

— Чем же?

— А цікаво, через скільки вдасться з тебе дух вибити. Ось, постривай! Ми тобі ще пальці відстріл! Або член! Ти що віддаєш перевагу?[24]

Отморозок не шутил. Олег видел, как они эту садистскую процедуру проводили над другим пленником, используя столярный станок. И такое — забыть ли? Собственную боль заглушая, и теперь тот вопль жуткий в ушах звенел.

— Я предпочитаю, чтоб ты себе язык отстрелил…

— Ось, тому-то з тобою і цікавіше, москалюга, ніж з іншими. Стільки часу пройшло, а ти все тріпається. Стривай, це ми поки розминалися тільки! Подивимося, як заспіваєш, коли по повній розвернемося! Будеш ще переді мною на колінах повзати, і в рот брати і смерті просити![25]

— Не дождёшься.

— Побачимо, — резкий удар, и лицо Олега залила хлынувшая из носу чёрная кровь. Ещё один, и он уже лежал на полу, корчась от боли. Третий — и точно оборвалось всё внутри.

— А тепер встати!

Вставать лучше как можно скорее, или получишь ещё…

— Пшёл вперёд!

Олега вели в кабинет, где его уже не раз допрашивали, и это не предвещало ничего хорошего. На прошлом допросе на спине ему выжгли свастику… Что-то на сей раз измыслят? Хоть бы уж и впрямь поскорее добили, что ли… И как это угораздило дать им сцапать себя! Проклятая контузия… Взяли беспамятного, а не то бы никогда не дался. Взорвал бы себя вместе с ними.

Переступив порог «пыточной» Олег с удивлением обнаружил, что на сей раз всё совсем иначе. Ставни были открыты, за столом сидел пожилой генерал, а поодаль какой-то парень в камуфляже и очках с лицом слишком интеллигентным для нацгада.

— Свободен! — кивнул головой генерал конвоиру, и тот закрыл дверь. — Садитесь, — это уже к Олегу обращено было.

Тот охотно воспользовался предложением — ноги едва держали — и вопросительно взглянул на генерала единственным пока ещё не до конца заплывшим глазом.

— Меня зовут Виктор Григорьевич Бурмак, — представился генерал. — Я возглавляю комиссию по обмену пленными. Это мой помощник Андрей. А ты, как я понимаю, Тарусевич Олег?

Олег не ответил. Своего настоящего имени нацгвардейцам он не сказал, поскольку они давно знали его по позывному. Стоит ли доверять теперь этому неведомому генералу?

— Можешь не отвечать. Я и так знаю, что не ошибся, — генерал налил в стакан воды и протянул пленнику: — Выпей и послушай меня.

Воду Олег выпил с удовольствием, хоть и осолонела она от крови. Бурмак, между тем, продолжал:

— Когда-то я был очень близок с твоим дедом, которого помню и уважаю по сей день, и бабкой. Ирина Ростиславовна обратилась ко мне с просьбой отыскать в зоне АТО двух своих пропавших внуков, воюющих друг против друга. К сожалению, найти твоего брата я опоздал…

— Что?! — вскинул голову Олег.

— Леонид погиб.

— Когда?!

— Видимо, тогда же, когда ты попал в плен.

— Он погиб в бою?

— Нет, уже после… — генерал помедлил.

— Как это случилось?

— Не знаю. Факт его смерти не подтверждён официально. Его командир утверждает, что твой брат дезертировал вместе с тремя другими бойцами. Но эта версия мне представляется, мягко говоря, сомнительной. Я пока ничего не сообщал родным Леонида и попытаюсь сперва прояснить дело, но это будет сложно даже мне.

— Если гибель брата не подтверждена, и тело его не найдено, то почему вы уверены в его смерти?!

— Потому что я уже не первый раз приезжаю в зону АТО и видел больше, чем это позволительно, если хочешь жить спокойно и безопасно, — генерал промокнул шею платком. — Однако, сейчас речь о тебе. Ты поедешь с нами, если не хочешь, чтобы тебя окончательно превратили здесь в фарш…

— Они уже многих превратили! — зло бросил Олег. — А вы приезжаете с инспекцией и ничего не можете сделать!

— Ты прав. Я, действительно, ничего не могу сделать, кроме как выполнить данное твоей бабке слово и спасти тебе жизнь. Ты имеешь что-то против?

— Нет, чёрт побери…

— Тем лучше, — Бурмак подал знак Андрею, и тот, распахнув дверь, велел караульному позвать командира.

Упитанный коротышка в маске явился не сразу и вошёл в кабинет с нарочитой развязностью, желая показать, что здесь хозяин он, а не какие-то заезжие генералы.

— Этого человека я у вас забираю, — холодно сообщил Бурмак, протягивая командиру какую-то бумагу с печатями.

— З якою ще радості? — фыркнул коротышка.

— Прочтите мандат и научитесь соблюдать субординацию. Вы на фронте, а не на майдане.

— Ваше щастя.

— Я тоже так думаю.