Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

К 24:00 14 октября Лазарев вернулся с Орлокских высот в Базарджик. Там к этому времени уже была открыта станция военного телеграфа, связывавшего обходную колонну с Лорис-Меликовым. Лазарев немедленно донес об исходе боя 14 октября: «Стою с отрядом в виду визинкийских лагерей. Необходимо завтра с рассветом атаковать от Хаджи-Вали и Ягны-Визинкей... Ожидаю на рассвете решительных действий г.-л. Геймана»(2).

Эта телеграмма была получена в главной квартире Кавказской армии в 2:30 15 октября. Главнокомандующий решил, что момент перехода в наступление всех главных сил настал. Лорис-Меликов(3)

составил диспозицию, и к 4-5:00 15 октября она была по телеграфу разослана начальникам колонн и отрядов.

К этому времени Мухтар-паша уже осознал всю величину угрозы, которую создало появление в его тылу войск Лазарева, и потому принял, решение на отход к Карсу.

Войска главных сил Действующего корпуса к утру 15 октября обладали несколько большим численным превосходством, чем 1 октября, и занимали на фронте и в тылу противника более выгодное положение. Это давало возможность русскому командованию добиваться и более решительных целей. Между тем из диспозиций как главнокомандующего, так и Геймана этого не видно; обе диспозиции, наоборот, проводили идею весьма осторожных и нерешительных действий.

Из диспозиции Геймана следовало, что главный удар на Авлиар должен был наноситься с северо-запада Эриванский гренадерским полком, 1-м Кавказским стрелковыми 1-м саперным батальонами, а с юго-востока - колонной генерала Авинова в составе 2-го Ростовского и 14-го Грузинского гренадерских полков. Справа, со стороны Малых Ягн, этот удар прикрывался колонной Шака в составе шести батальонов, занимавших Большие Ягны; слева - 151-м Пятигорским полком, который для этого занимал Суботан и Хаджи-Вали. Таким образом, уже в распределении сил, при котором для нанесения главного удара выделялось не намного больше батальонов, чем для обеспечения, явно сквозила крайняя осторожность и нерешительность.

Диспозицией главнокомандующего войсками Роопа предписывался тоже достаточно нерешительный и осторожный образ действий. Войска согласно диспозиции должны были от Керханы и Таиналыха продвигаться в направлении вершины Аладжи и до выяснения успеха обходной колонны и войск Геймана лишь сковывать противника огнем.

Еще более определенно высказался за «осторожный образ действий» Лорис-Меликов, объединявший действия войск Геймана и Роопа.

Сражение 15 октября открылось залпом 48 русских орудий по укреплениям Авлиара. Под прикрытием артиллерийского огня начала сближение с противником пехота. Эриванцы и тифлисцы стали уже взбираться на нижние склоны Авлиара, но в это время получили приказ Геймана приостановиться и ждать дальнейших распоряжений.

Остановка на открытом месте под неприятельским огнем сулила большие потери. Поэтому командир 4-го батальона Эриванского полка полковник Микеладзе не сразу выполнил полученный приказ, а предварительно с всем батальоном перебежал вперед в мертвое пространство; за 4-м батальоном туда же перебежал и 2-й. Гейман еще раз, более категорично, приказал остановиться и ни под каким предлогом не двигаться вперед, пока на то «не будет разрешения». Однако прежде чем этот приказ дошел до войск, в мертвое пространство перебежали также 1-й и 3-й батальоны эриванцев. Таким образом, уже весь Эриванский полк оказался в хорошем укрытии на расстоянии 500 шагов от неприятельских траншей. Между тем артиллерийская подготовка продолжалась своим чередом; с подходом колонны Авинова в ней приняло участие уже 64 9-фунтовых орудия. Три 24-фунтовых 152-мм орудия, стрелявших по Авлиару с 13 октября, также принимали участие в артиллерийской подготовке 15 октября; 9-фунтовые батареи по истечении первого часа подъехали ближе и вели огонь с дистанции 1000 м, что обеспечивало значительную действительность их огня. Результаты сосредоточенного на небольшом пространстве двухчасового артиллерийского огня были значительны. Русские войска могли воочию убедиться в силе огня своей артиллерии.

Обозрев поле сражения, Мухтар-паша пришел к выводу, что его войска вряд ли смогут удержать свои позиции и что единственным выходом может быть немедленный отход к Карсу. Но сам этот отход был возможен лишь в том случае, если бы Авлиар не попал в руки русских войск. Исходя из этого, Мухтар-паша подкрепил защитников Авлиара тремя таборами Ахмет-Рифата-паши, а во фланг эриванцев бросил четыре табора Ибрагима-бея.

Эриванцы с своей удобной позиции отразили турецкую контратаку, но вслед за этим турки произвели атаку на войска Шака.