Русское язычество. Мифология славян

Ой, коте-котку,Не лизь на колодку…Упав кит из труби,Одбив соби груди, —

посылает кошечку за водою, кошечка падает в воду, а он вытягивает ее за хвост, и пр.

Послав кит кицю,Та упала киця у криницю;Пишов котик ратовати,За хвист кицю витягати.

Кроме того, кот — символ волокиты, проказника по любовным делам. Это проглядывает даже в колыбельных песнях.

Ой, ти коте-коточок,Та не ходи в садочок,Не полохай дивочок,Нехай зовьют виночок.

В других — большею частью шуточного тона — это яснее. Девица пригласила к себе в сени молодца; мать из хаты спрашивает, кто там ходит в сенях. Дочь отвечает, что это кот ловит мышей.

«Донько моя, Марусенько, хто по синях ходить?» —«Мати моя, матусенько, коток мишки ловить».

В другой песне девица выпускает от себя милого в образе кота.

Я, молода, уставала,Виконечко одчиняла,Сирого кота впускала.Возьму котика в припил,Ой, винесу я на двир,Та й пущу кота за двир,Щоб батенько не чував,Люде не вбачили,Що ми з им гуляли.

В третьей — муж подстерегает в образе кота молодца, который ухаживает за его женою.

Ой, що ж то за котик, що дви лапи мае.Вин до мого сала часто заглядае.Ой, вин ходить по пид-стиньню, пидмовляе мою жинку.

Из диких зверей в песнях встречаются куница, соболь, ласочка, олень, тур, волк и медведь.

Куница и соболь символизируют молодца и девицу.

Та наказувала куночкаСвому чорному соболю:«Ой, бувай, та соболоньку,Та у мене та в суботоньку». —«Ой, рад би я та бувати,Тебе, куночку, видати,Та у тебе лози густии,А риченьки бистрии». —«А я лозоньки порублю,Бистри риченьки впирну». —«Ой, бувай, бувай козаченькуУ мене у суботоньку». —

«Ой, рад би я бувати,Тебе, дивочку, видати,Та у тебе двори новии,Ще й замочки крипкии,Ще й батенко сердитий». —«А я замочки одимкну,Воритечки одчиню,Свого батенька вблагаю».

О превращении в куницу чужой жены, убежавшей с женатым молодцом, превратившимся в камень, см. выше о камне. Соболь — ласкательное прозвище молодца.

Козаченьку, мий соболю,Визьми мене и з собою.

В одной карпатской колядке мы встречаем бобров как предмет богатства для хозяина.

Ой, там за двором, за чистоколом,Ой, дай, Боже!Стоит ми, стоит, зелений явир,А в тим явори три користоньки;

Одна ми користь — в верху гниздонько,В верху гниздонько сив соколонько;Друга ми користь — в середини,А в середини в борти пчолоньки;Третя ми користь — у кориненька,У кориненька чорнии бобри.

Ласочка является в одной карпатской колядке в чрезвычайно странном образе. Девица отправляется за водою и видит дивного зверя-ласочку, которая оказывается не ласочкою, а Божьей Матерью.

Ой, пишла ж она з двома ведерци,В едно начерпла, з другим ся вергла,Вергла ся борзо до матиночки:«Видила ж бо я дивное звиря,Дивное звиря — ластивляточку;Не е бо тото ластивляточка,Але е ж тото Божая Мати!»

Можно предположить, что здесь была какая-то мифологическая история о появлении в виде животного женского существа, внезапно потом принявшего свой собственный вид, — один из обыкновенных образов мифического мира, оставшийся во многих сказках: Божия Матерь заменила что-то иное.

Олень и тур встречаются преимущественно только в галицких песнях. Понятие об этих зверях сбилось до того, что образовался один зверь — тур-олень. В одной колядке поется, что хозяйка (газдина) посылает слуг поймать и убить тура-оленя и повесить его шкуру и рога в ее покое.