RUтопия

Корень славия в названии страны исторически возник не в решениях Югославянского комитета. Еще в Х веке арабские географы называли Новгородские земли «Ас-Славия» (→ 3–1), и по всей вероятности, новгородцы действительно именовали свою страну «Славия».[75]

При внимательном исследовании культурных и языковых параллелей между северными и южными славянскими землями приходит парадоксальное понимание, что в Новгородской цивилизации словно бы отражается и фокусируется вся Южнославянская.

Прежде всего, аналогом самого Новгорода в южнославянском мире, хоть и меньшим по масштабу, но большим по историческому времени, была Дубровницкая республика — независимый «город-государство» на Адриатике, просуществовавший с IX по XIX век. Дубровник создал столь же уникальную славянскую культуру, как новгородская, со всем литературным и архитектурным великолепием. Имея мощный флот, он также свободно общался и торговал со всем окружающим миром, но его знаменитые крепостные стены, в отличие от Новгорода, оставались неприступными для врагов до наполеоновских времен. И на этих стенах было гордо, «по-новгородски» написано: «Свобода не продается за все золото мира».

Управлялся Дубровник, как и Новгород, выборным князем и вечем. Словом «вече», кстати говоря, именуются и властные органы современной Хорватии. Более того, хорватская валюта называется «куна» — как и в Новгороде, где одной из главных мер цены также были шкурки куницы. В таком культурном контексте выглядит неудивительным, что в Хорватии есть и свой город Novigrad.

Не меньше, а по названию — просто-таки напрямую напоминает Новгород и другая югославская нация — словенцы. Новгородцы определяли свою национальную принадлежность практически идентично — «словене». Вряд ли это просто созвучие…

Наконец, еще одним историческим «зазеркальем» Новгородской республики выглядит Черногория. Когда равнинная Сербия была еще под властью турецких султанов, Черногория являла собой суверенное православное княжество, управлявшееся выборной династией Петровичей-Негушей.[76]

Причем эта династия имела давние и прочные связи с другими европейскими престолами. Это в точности напоминает суверенитет Новгородской республики в те времена, когда остальные русские земли были под татарским игом.

Но Черногория выглядит «зазеркальем» не только Новгорода, но и всего Русского Севера. Черногорцы, считающие себя «большими сербами», чем жители Сербии, по своему менталитету весьма напоминают поморов, у которых похожее отношение к жителям российской «средней полосы». Более того, у них, живущих на самом Юге славянского мира, «окающий» говор, как ни странно, практически тот же, что и у поморов Севера!

Черногория — это скорее некое мистическое отражение Беловодья

, уникальное символическое взаимодополнение. Неслучайно в этой стране есть город с названием Bijela Voda. Черногорцы на протяжении своей истории и «матицу-Русию» воспринимали всегда не столько как общественно-политическую реальность России, сколько как некое сакральное «северное царство», именно как Беловодье…

Россия, кстати, в лучшие времена весьма ценила любовь своих южных славянских братьев. И безо всякого позднейшего высокомерия сама училась у них. Петр I отправлял русских учеников на кораблестроительные верфи черногорского Пераста (у нас почему-то уверены, что корабельному делу Петр учился исключительно у голландцев и англичан).

Если же вернуться к вопросу о «странной» взаимосвязи Новгорода с европейскими славянами, то она не исчерпывается только южными (хотя именно в них проявляется максимально). Пражский славист Александр Исаченко выдвинул интересную гипотезу о том, что и само крещение Новгорода могло состояться совсем иным путем, нежели тот, что описан в российских учебниках: